Любознательный путешественник в «Стране казаков»

Путевые заметки Павла Алеппского как уникальный источник сведений об Украине в 1654 году

В начале лета 1654 года на украинскую землю, переправившись через Днестр и пройдя через Подолье, города Умань, Жашков, Лысянку и Богуслав, прибыло посольство антиохийского православного патриарха Макария. Целью патриарха было ознакомление с религиозной и политической обстановкой в Украине, изучение реальной ситуации в украинском православии, а затем и в московском: посетив нашу страну, Макарий был намерен нанести визит и в Московское государство, провести переговоры с царем Алексеем Михайловичем и патриархом Никоном. Нужно было собрать достаточно много информации о бурных событиях последних лет в «стране казаков», как ее называли в окружении патриарха: ведь уже седьмой год здесь шла жестокая, кровавая освободительная война. Требовалось разобраться, кто такой этот таинственный и знаменитый гетман казацкий Богдан Хмельницкий, призвавший народ к освободительной борьбе, каковы его политические взгляды, какие он строит планы, что он представляет собой как личность — ведь слава о нем распространилась уже буквально по всему миру, далеко выйдя за пределы Европы. Антиохия, резиденция патриарха, располагалась на землях, подвластных Османской империи, но и там о Хмельницком хорошо знали.

Наконец, не все же сводилось к сугубо политическим или конфессиональным проблемам. В окружении патриарха Макария было немало людей, движимых простым человеческим любопытством: а что за люди живут в этой далекой, диковинной (пусть и православной) стране, каковы их обычаи, нравы, традиции, повседневная жизнь, наконец, природа этой земли? Один из спутников, сопровождавших патриарха, архидиакон Павел Алеппский (Алеппо — это современный Халеб в Сирии), человек исключительно любознательный, наблюдательный, довольно простодушный и наивный (в данном случае, эти сведения — плюс!), каждый день тщательно заносил свои впечатления в путевой дневник. «Записки» Павла Алеппского — поистине уникальный документ, и поныне достойный нашего внимания (далее мы предложим читателю наиболее интересные, на наш взгляд, выдержки из них), представляет собой неоценимый источник сведений о настроениях и повседневной жизни наших предков, живших на этой земле в 1654 году. Некоторая «безыскусность» и нарочитая «простоватость» рассказа не снижает интерес к нему.

Итак, свои путевые заметки (несколько позднее они использовались и как официальный отчет о поездке, а затем были изданы отдельной книгой) архидиакон Павел Алеппский начинает с прибытия патриарха Антиохийского в Жашков, Умань, затем в Лысянку и Богуслав (нынешние Черкасская и Киевская области). Он повествует о том, что во всех лежавших на пути следования посольства городах и крупных поселках навстречу им выходили все жители, в том числе и дети, с сотником того или иного полка во главе, священники главных городских церквей с хоругвями и зажженными свечами; народ падал ниц перед патриархом, в котором видели защитника православной веры (причем немало было и таких, которые усматривали в нем некий противовес московскому патриарху Никону и царю Алексею) и оставался стоять на коленях, — все это можно прочитать в его путевом дневнике, пока он проходил в ближнюю церковь.

Между прочим, Павел простодушно сетует, что в здешних церквах они не увидели обычных на Востоке стасидеев (сидений) для молящихся, и им приходилось переносить немалую усталость, они диву давались людям, которые «стоят от начала службы и до конца неподвижно, как камни, непрерывно кладут земные поклоны, и все вместе, как бы из одних уст, поют молитвы». Далее Павел продолжает: «Усердие их приводило нас в изумление. О Боже, Боже! Как долго тянутся у них молитвы, пения и литургия! Но ничто так не удивляло нас, как красота маленьких мальчиков и их пение, исполняемое от всего сердца, в гармонии со старшими». Затем архидиакон с искренним удивлением замечает, что даже подавляющее большинство казацких жен и дочерей «прекрасно умеют читать, знают порядок церковных служб и церковные напевы. Дети-сироты обыкновенно по вечерам, после заката солнца, ходят по домам и просят милостыню, поя хором гимны Пресвятой Богородице». Им, конечно, подавали деньги, хлеб и разные кушанья; этими подаяниями они и поддерживали свое существование до окончания срока своего учения.

«Вот причина, — поясняет Павел, — почему большинство из них грамотны. Число грамотных особенно увеличилось со времени появления гетьмана Хмеля (дай Бог ему долгой жизни!), который освободил эту страну и избавил свой народ от ига врагов веры, проклятых ляхов. Тут Павел Алеппский, видимо, по рассказам местных жителей, говорит, что «ляхи» не довольствовались поголовной податью и десятиной, налагаемой буквально на все, а всячески притесняли православный люд, отдавали его во власть «жестоких евреев», не позволяли строить храмы и удаляли священников, над женами и дочерями которых совершали насилия. Страна еще полнилась живыми воспоминаниями обо всех этих проявлениях чужеземного гнета.

В главных храмах на пути делегации, сообщает Павел Алеппский, читались молитвы о здравии «христолюбивого царя» Алексея Михайловича, царицы Марии, его супруги и их детей, затем патриарха Макария и киевского митрополита Сильвестра Косова, а также гетмана Зиновия-Богдана Хмельницкого. Но имя московского патриарха Никона не упоминалось. Что особенно везде поражало путешественников — так это «огромное множество детей всех возрастов». «Восхищающий и радующий душу напев и приятные голоса их приводили нас в изумление», — замечает Павел. Многочисленность детей он объясняет ранними браками и чрезвычайной плодовитостью женщин; ему сообщали, что в Украине «нет ни одной женщины бесплодной». Почти в каждом доме, рассказывает Павел, находилось до десяти и более детей (!— И. С). «Дети выходили из домов взглянуть на нас, — продолжает повествование путешественник, — но больше мы любовались ими: ты увидел бы, что большие стоят с краю, подле них — несколько пониже ростом и так все ниже и ниже до самого маленького с другого края. Поэтому, несмотря на предыдущие кровавые войны и появившуюся тогда моровую язву, население все-таки отличалось многочисленностью». Значительная часть детей оказывалась сиротами, тем не менее все они не только находили себе пропитание, но и, согласно многократно и настойчиво повторяемым утверждениям нашего путешественника, почти все обучались грамоте.

На пути к Умани, вспоминает Павел, довольно часто были расположены селения, огороженные дубовым частоколом и имевшие внутреннюю деревянную крепость. Все подобные укрепления, первоначально сооруженные жителями по строгому принуждению польских землевладельцев, собственно, для защиты от татарских набегов, теперь служили обороной от самих поляков. Возле каждого города или поселка, рассказывает архидиакон, непременно находился широкий пруд, образуемый либо речками, либо дождевой водой, и эти пруды снабжены были рыбными садками и водяными мельницами. Таким образом, жители обеспечивали себя и водой, и рыбой, и помолом. «В устройстве таких прудов и мельниц жители были очень искусны», — признает Павел.

Продолжение -в следующем номере.

Игорь СЮНДЮКОВ, «День»