Как ни странно, но до сих пор имелось, по сути, только одно фундаментальное научное исследование, посвященное жизни и деятельности Ивана Сирко - книгу Дмитрия Яворницкого «Иван Дмитриевич Сирко, славный кошевой атаман Войска запорожских низовых казаков» (1894). Отныне, по нашему мнению, самой полной и наиболее точной биографией этого казацкого вожака стал труд выдающегося современного источниковеда, доктора исторических наук Юрия Мыцика «Иван Сирко». Построенный на тридцатилетнем тщательном изучении достояния историков и архивных материалов Украины, России, Польши и Германии, он, с одной стороны, развенчивает немало мифов, которые начали преследовать знаковую фигуру еще при жизни, а с другой — убедительно доказывает, что и без детских сказочек и легенд жизнеописание великого украинца не становится менее привлекательным или недостаточно славным.
Для сегодняшней Украины чрезвычайно актуален правдивый рассказ о личности легендарного кошевого атамана Запорожской Сечи. Оказывается, что бы там не привирали недруги, на нашей земле тоже жили, а главное — действовали! — и непобедимые военачальники, и дальновидные кормчие, и просто сильные духом и телом люди. И бороться им приходилось в значительно более сложных условиях, чем, скажем, кое-кому сегодня в рамках украинской государственности, пусть и унаследованной от УССР. Период страшной Руины, который пришел на смену Хмельниччине, стал одним из самых болезненных напоминаний о неиспользованных шансах отечественной истории. Впрочем, Иван Сирко никогда не страдал болезнью второсортности: ни в братских объятиях Московии, с ее гостеприимной Сибирью; ни во время бесконечных войн с Османской империей и ее сателлитами; ни в дипломатических соревнованиях с хитроумной Речью Посполитой (в 1675 году польский король просил Сирко «выступить за церковь Божью и веру православную ради narodu ukrainskiego»); нет, даже во взаимоотношениях с единокровной старшиной и гетманами. Да, в условиях безгосударственности казацкий атаман (патриот и усердный защитник православия) ошибался. Впрочем, сделанное им для Украины пережило века. Его личность продолжает стремительно привлекать внимание и в третьем тысячелетии.
Иван Дмитриевич Сирко установил несколько своеобразных рекордов в истории Запорожской Сечи. В первую очередь они касаются ратных подвигов (об этом — ниже). Во-вторых, количество избраний на должность кошевого. Начиная с 1659 и по 1680 гг., он не меньше 15 раз возглавлял Войско низовое запорожское (кстати, Яворницкий считал, что только восемь). Кость Гордиенко и св. Петр Калнышевский были кошевыми по 12 раз. По мнению Мыцика, сравняться в этом с Сирко может теоретически только Петр Конашевич (Сагайдачный). Но последнее нуждается в документальных подтверждениях.
Нынешнему поколению трудно даже представить, что «вся та доба квітчаста» (Николай Зеров), которая почти не сохранила после себя украинских письменных источников, находила отражение на колонках до сих пор еще мало изученных итальянских, польских, немецких, швейцарских газет ХVII века. Иван Сирко был объектом заинтересованности западной периодики не только как знакомый царей, королей, ханов, гетманов, полководцев. А в первую очередь потому, что для христианского мира Европы наравне с мальтийскими рыцарями воплощал образ героического борца против Османской агрессии. Анонимный польско-язычный автор «Стихотворной хроники» 1682 года считал, что даже фамилия кошевого, слово, которым обычно зовут псов, — богоданное. Ведь Иван Сирко, действительно, словно пес был поставлен Богом на страже христианских овечек.
Поскольку вокруг колоритной фигуры атамана существует множество легенд и небылиц, Мыцик очень ответственно подошел к освещению многих вопросов. Например, относительно его биографических данных. Хорошо известно, что умер атаман в 1680 году, а на момент смерти ему было около 75 лет. Поэтому, понятно, датой рождения автор считает 1605 год. А вот высказанное когда-то академиком Яворницким мнение о селе Мерефе под Харьковом как месте рождения — отбрасывает. Поскольку Сирко лично основал Мерефу, то есть был ее «осадчим» в 1658 году, уже имея за плечами свыше пятидесяти лет жизнь! Не удивительно, что летописцы еще называют это село «Сирковкой». «На самом же деле, — пишет историк, — казацкий вожак родился в Правобережной Украине». Мыцик убежден, что в созвучной Мурафе (Мурахве), которая стоит на берегах одноименной реки на Винниччине. Где, к сожалению, отмечает он, до сих пор нет ни одного памятного знака относительно знаменательного события. Впрочем, некоторые краеведы считают, что происходит Сирко с территории, которая входит в современную Кировоградскую область. Не даром же, дескать, в 1992 году в селении Торговицы (и без того тесно связанном с подвигами атамана) Новоархангельского района установлен памятный знак — гранитная плита в честь Ивана Сирко, а в 2008 году здесь из бетона возвели величественный памятник «Казаку-порубежнику» (авторы - Виктор Френчко и Аркадий Мациевский), который ученые А. Босый и С. Шевченко называют памятником Ивану Сирко.
Еще одной распространенной в народном сознании ошибкой является мысль, что кошевой происходил из общественных низов. Юрий Мыцик документально доказывает, что Иван Сирко — из православного благородного рода, известного со второй половины ХVII века. Даже короли Речи Посполитой в письмах называли атамана «уродзоным». Вот только разве что слово «шляхтич» в данном контексте не должно вызывать негативных эмоций, заложенных в подсознании многих из нас еще школьными учебниками сталинских времен. Это термин тождественный понятиям «рыцарь», «шевалье», «дворянин» и т. п.
Опровергается Мыциком и легенда о неграмотности воина. В первую очередь, Иван Сирко как Кальницкий полковник вместе с другими старшинами подписал-
ся под Переяславскими статьями 1659 года (копия его подписи приведена на обложке книги). До нашего времени сохранилось тридцать шесть (!) писем Сирко, адресованных гетманам Украины Якиму Сомко, Михаилу Ханенко, Петру Дорошенко, Ивану Самойловичу московским царям Алексею и Федору, королю Речи Посполитой Яну ІІІ Собескому, крымскому хану Селим-Гирею и другим заметным личностям того времени. И, что важно, в архивах продолжают находить новые письма.
В ходе пристального изучения настоящей биографии выдающегося запорожца развеивается еще несколько сказок о запорожцах. Во-первых, сечевики не чурались прекрасного пола и многие из них были женаты по христианскому обычаю. С другой стороны, как оказывается, Сирко ничего общего не имел также с казаками-гуленами, падкими к чужим женам. Был однолюбом. «Судьба жены Сирко была такая же нелегкая, — объясняет исследователь, — как и судьба гоголевского Тараса Бульбы». Да, степные рыцари, «подхваченные вихрем войны, на протяжении месяцев, а то и лет, были оторваны от отчего дома», но это еще не говорит об их изменчивом нраве. Супруги Сирко имели по меньшей мере двух взрослых сыновей (Петр, Роман) и двух замужних дочерей. В частности, немецкоязычная швейцарская газета «Ordinari Wochen-Zeitung», которая выходила в Цюрихе, 30 июня 1680 года писала о бракосочетании Романа с дочерью покойного гетмана Левобережной Украины Ивана Брюховецкого (кстати, перепечатки из газеты приводятся в приложениях к книге Мыцика). Интересно, что после смерти отца Роман оказался в Варшаве. «Сына такого великого мужа и вождя, — писал польский король Ян ІІІ Собеский в письме к запорожцам, — отважного борца за целостность христианства мы приняли к себе и взяли под опеку, чтобы показать миру, как мы благодарны рыцарскому труду его отца...» Умер Роман в Мерефе на глазах матери. Еще Яворницкий вдохновлял Илью Репина на создание картины «Кошевой Иван Сирко с двумя сыновьями едут из Мерефы в Запорожскую Сечь». Замысел так и остался нереализованным. Юрий Мыцик рассказывает и о других родственниках. Вспоминает также, что Сирко был кумом гетмана Петра Дорошенко (сосланного московским царем в Вятку в 1677 году). Имел и нескольких побратимов. В частности есаула Павла Грибовича, сосланного в 1672 году вместе с гетманом Демьяном Мно-гогришным в Сибирь.
Жаль, что прижизненный портрет кошевого до сих пор не найден. Хотя такие поиски ведутся историками давно. Ведь внешность и нрав Сирко тоже далеко не всегда совпадают с общепринятыми представлениями о нем. Антропологическое обследование, произведенное около сорока лет назад, засвидетельствовало, что атаман был ростом 176 сантиметров, имел крепкое телосложение. Череп у него округлый, нос — прямой с небольшой горбинкой, немного скуластое лицо. Как ни странно, отмечает исследователь, но Репин, изобразив Сирко как главного героя в центре знаменитой картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», интуитивно схватил его внутренний и внешний образ, хотя творил с другого исторического лица (знаменитого героя русско-турецкой войны и командующего Киевским военным округом генерала Михаила Драгомирова). При случае добавим, что то письмо, которое послужило толчком к написанию знаменитой картины, является достопримечательностью литературного (преимущественно школярского и бурсацкого, а на современном языке — студенческого) творчества. Первые варианты «письма» известны еще с 1600 года, то есть даже до рождения нашего героя. А есть списки, датированные 1619, 1620, 1667 1677, 1683 и другими годами. Причем они подписаны нередко разными лицами («низовые казаки», «атаман Захарченко», «Иван Сирко») и имеют разных адресатов-султанов (Османа, Мехмеда IV и т.п.). Следовательно, это письмо не имеет ничего общего с реальной перепиской такого уровня. То, что данную достопримечательность чаще всего связывают с именем Сирко, лишь ярко подтверждает народную любовь к нему. При случае — и чрезвычайно деликатно! — ученый отмечает, что «утверждение Бузины о том, что это письмо якобы является фальсификатом ХІХ века, подтверждает только низкий уровень знания истории этого журналиста».
«Во многом, — отмечает Юрий Мыцик, — отличается от общепринятых стереотипов и нрав Сирко». Историк сильно разочаровывает авторов многочисленных статей и беллетристических произведений, которые считают, что «мужество и выдающиеся таланты полководца должны непременно идти в паре со склонностью к рюмке, разгульной, а то и распутной жизни, вспыльчивым безудержным характером, даже странностью». Оказывается, что в свете исторических источников Сирко, кроме того, что был хорошим семьянином, почти не употреблял крепкие напитки, избегал «сальных» разговоров, имел спокойный рассудительный характер. Не цеплялся за булаву, уважал сечевые традиции и имел большое доверие среди казаков. Был глубоко религиозным православным христианином, бессребреником, даже аскетом. Вносил пожертвования на Спасо-Покровский храм на Сечи и заботился о Спасо-Преображенском Межигорском монастыре в Киеве. Мыцика глубоко тревожит то, что в настоящий момент немало псевдоисториков заявляют о каких-то якобы языческих вкусах Сирко. О разного рода сверхъестественных, даже колдовских способностях. Все это — выдумка. Потому что и без того он удивлял современников незаурядностью и военной доблестью. «Приписывая совершенно серьезно Сирко фантастические способности, еще и связывая его с нечистой силой, — заверяет биограф, — творцы современных легенд оказывают медвежью услугу славному кошевому, унижая его как выдающегося полководца и как человека исключительного мужества и неординарных талантов».
Федор ШЕПЕЛЬ, Кировоград
Комментарии:
Некит | 15.11 2013 в 07:58
Я крутой супер рассказ