Происхождение украинского и русского языков: Мифы и историческая правда
Продолжение.
Таким образом, материальная и духовная культура более поздней Украины выросла непосредственно из культуры праукраинских союзов племен и Киевской Руси. Украинский люд XVI-XVIIІ вв. осознавал себя прямым потомком Киевской Руси. Эту непосредственность исторического сознания не прервали ни монголо-татарское нашествие, ни безгосударственность украинского этноса в XIV-XVI вв. Конечно, нельзя отрицать того факта, что культура Киевской Руси стала важной основой материальной и духовной культуры русского и белорусского народов. Однако, если украинцы были прямыми потомками людности Киева, Галича, Чернигова, Переяслава и других прото-украинских территорий, то русские и белорусские этнические особенности были продуктом их саморазвития в условиях собственных этнических территорий далеко за пределами первоначальной Руси.
Все приведенные факты (а их можно найти значительно больше) дают основания считать, что Киевская Русь возникла как раннее украинское государство. Лишь значительно позже она стала огромной и типичной средневековой империей от Сяна до Волги, но ее государствообразующим и консолидирующим этносом были южные русины, то есть праукраинцы.
Когда речь идет о происхождении украинского языка, подавляющее большинство интересующихся воспринимает эту проблему как происхождение современного украинско-го литературного языка, то есть такого, который они слышат каждый день по радио и телевидению и используют в ежедневном общении между собой, который изучали в школе, на котором читают книжки, газеты и журналы. Однако следует помнить, что национальный язык состоит из двух самостоятельных ветвей: общего для всей нации литературного языка, отшлифованного мастерами художественного слова, и языка народного, который довольно отличается в разных диалектных ареалах. В эпоху средневековья в роли литературного языка мог выступать не только свой, но и совсем чужой язык, как, например, латынь у народов Средней и Западной Европы.
В отношении происхождения украинского литературного языка в современном языковедении особых проблем нет: общеизвестно, что начало ему положил И. Котля-ревский произведениями «Енеїда», «Наталка Полтавка» и «Москаль-чарівник», а его нормализация связана с творчеством Т. Шевченко, а также Г Квитки-Основьяненко, П. Гулака-Артемовского, Е. Гребин-ки, Л. Боровиковского, А. Метлинского, В. Забилы и др. Они начали писать свои произведения народным языком на основе украинских среднеподнепровских и слобожанских говоров. До И. Котляревского и Т. Шевченко существовал староукраинский письменный язык (вторая половина ХІІІ-ХVІІІ в.), который сформировался на основе древнекиевских (древнерусских) литературных традиций и влияния живой народной речи, а древнекиевский (древнерусский) письменно-литературный язык возник под непосредственным влиянием старославянского (церковнославянского) языка, заимствованного от болгар вместе с принятием христианства. Итак, совершенно понятно, что когда мы говорим о древности украинского языка и ищем его корни в глубине веков, речь идет не о его современном литературном варианте, а о народной речи, то есть о народных диалектах.
История народно-диалектной речи складывалась совсем по-другому. Она развивалась по своим внутренним законам и почти не зависела от государственной или религиозной жизни общества. Именно в народной речи возникли те специфические фонетические, грамматические и лексические черты, которые со временем стали характерными особенностями украинского языка. Таким образом, исследовать происхождение украинского языка - это, прежде всего, выяснить последовательность, место и время возникновения отдельных украинских диалектных черт, которые постепенно составили специфическую языковую систему, среднеподнепровский вариант который стал основой современного украинского литературного языка.
Формирование своеобразных фонетических, грамматических и лексических черт, присущих украинскому языку, растянулось на длительное время. Некоторые из них появились еще в речи восточнославянских племен, которые жили на территории Украины на протяжении так называемого праславянского (то есть общеславянского) периода, другие формировались уже после распада праславянской этноязычной общности (в VІ-ІХ вв.), еще другие - в Киевской Руси ІХ-ХІІ вв. и значительная их часть - в период нового этапа самостоятельной истории восточнославянских языков, то есть после ХІ-ХІІ вв.
По последовательности возникновения можно выделить три основных пласта наиболее характерных украинских языковых особенностей, которые сформировались на протяжении соответствующих исторических периодов:
1) грамматические черты и лексика, унаследованные от праславянского языка;
2) языковые особенности, которые возникли в дописьменный период формирования украинского языка (VІ-Х вв.);
3) фонетические черты, появление которых было вызвано упадком редуцированных (то есть очень коротких) «ъ» и «ь».
На особенностях формирования ранних украинских диалектов существенно отразился прежде всего тот факт, что большая часть протоукраинской этноязычной территории находилась в пределах восточной части прародины славян (между Припятью, Средним Днепром, Карпатами и зоной степей). Из-за этого в украинских говорах в большей или меньшей мере отразились все фонетические, грамматические и лексические изменения, которые происходили еще в праславянских диалектах этого ареала.
После разделения на рубеже н.э. праславянской языковой общности на западную и восточную диалектные зоны начался последний, позднепраславянский период. В это время все больше росли различия между указанными зонами на фонетическом и других языковых уровнях. Эти различия углублялись с расселением восточнославянских племен на широких пространствах в бассейнах Десны, Верхнего Днепра и Верхней Оки, поскольку в это время при преобладающих внутренних тенденциях языкового развития они обуславливались также и влияниями иноязычных (балтского и угро-финского) субстратов. На юге, на славянском ареале черняховской культуры, существенно сказался иранский субстрат. Все это послужило причиной того, что при дальнейшем параллельном развитии во всех позднепраславянских диалектах тех фонетических, грамматических и лексических процессов, которые начались еще в индоевропейское время и в ранний и средний праславянские периоды (до начала н.э.), результаты многих из этих процессов в позднепраславянскую эпоху (І-V вв. н.э.) в разных диалектах были не одинаковыми. Росли отличия на разных языковых уровнях не только между западным и восточным славянскими диалектными массивами, но и внутри самого восточнославянского диалектного ареала. Все больше распространяясь на огромных и слабо связанных между собой территориях, накладываясь выше Припяти и Десны на местные балтский и угро-финский субстраты, восточнославянские говоры еще с первых веков н.э. постепенно, но неуклонно теряли свои общие черты, присущие им во время функционирования на первоначальной славянской прародине между Карпатами и Днепром и между Припятью и занятой кочевыми племенами зоной степей. Вместе с тем терялась и какая-либо почва для общего восточнославянского народноразговорного языка даже в более поздних условиях общего восточнославянского государства - Киевской империи.
Поскольку подавляющее большинство украинской этноязыковой территории совпадает с восточным ареалом славянской прародины, вполне естественно, что украинцы унаследовали материальную и духовную культуру своих предков-праславян этого региона, а украинский язык перенял от праславянского значительный специфический лексический фонд и множество фонетических и грамматических (прежде всего, морфологических) черт, которые в других славянских языках сменились новыми, а у нас они составили древнейшую группу украинских языковых особенностей. Среди них наиболее важные:
1) окончание - «у» в род. падеже единственного числа существительных муж. рода: солоду, меду, дому, вьрху, полу;
2) окончание «-ові, -еві (-єві)» в дат. падеже единственного числа существительных муж. рода типа «солодові, медові, домові», а потом - и всех других существительных муж. рода;
3) чередование согласных «г, к, х» со свистящими «з, с, ц» в дат. и предл. падежах единственного числа существительных: «дівці, слузі, на березі, на ріці, в книзі»;
4) звательный падеж существительных: «жено, друже, княже, брате, земле, владико, учителю»;
5) окончание «-ої» в род. падеже единственного числа прилагательных жен. рода: «великої, доброї, святої, пагубної»;
6) формы дат. падежа местоимений «мені, тобі, собі»;
7) формы 3 лица глаголов настоящего и простого будущего времен І спряжения без конечного -ть: «може, убиває, іде, живе, поучає»;
8) окончание -мо в глаголах 1 лица множественного числа настоящего и будущего времен: «даємо, поставимо, не питаємо, помагаємо» и др.
Значительная часть специфических для украинского языка фонетических черт (а некоторые из них оказались общими для украинского и других соседних языков) начали формироваться непосредственно от праславянского языка, то есть с V-VI вв.н.э. На протяжении второй половины І тыс. н.э. возникли следующие фонетические особенности:
1) взрывной заднеязычный согласный «g» превратился в фрикативный (ориентировочно конец VІ - первая половина VIІ вв.), и вместо «gолова, ноgа, gородити» стали произносить «голова, нога, городити»;
2) в некоторых говорах появились приставные согласные «в» и «г» в начале слов перед гласными звуками: «восінь, возеро, вухо, вузький; госінь, гозеро, говес, горати» (возможно, еще в племенных диалектах волынян и древлян);
3) давние звуки «ы», «і» слились в специфически украинский «и» (с ІХ-Х до ХІІ в.);
4) произошло взаимное сближение безударных гласных «е-и»: «веисна, сеило, зилений, веиликий, ожиеве» и т.п.;
5) гласный «е» после «ж, ч, ш», й перед последующим изначально твердым согласным перешел в о: «женатый - жонатий, человек -чоловік, єго - його, пшено - пшоно» (ІХ-Х вв.);
6) так называемый «ять» (то есть специфический дифтонг «іе», который на письме обозначался буквой «-») на большей части украинской этнической территории превратился в «і», вследствие чего вместо «віече, гріех, діети, ліес, лесок, дедок» стали произносить: «віче, гріх, діти, ліс, лісок, дідок» (Х - первая половина ХІ вв.) и др.
Характерные особенности, присущие украинскому языку, формировались и в сфере морфологии; появлялись сугубо местные слова, неизвестные в других славянских ареалах. Все это придавало ранним украинским говорам (их еще называют протоукраинскими) местную специфику и выразительную самобытность.
Итак, на время образования Киевской Руси в середине ІХ в. южнорусские народные говоры имели уже много фонетических и грамматических особенностей, присущих украинскому языку.
Общая же языковая ситуация в этом государстве была довольно сложной. В Киевской Руси существовали две формы устного языка (устная народная диалектная речь и устно-литературные «койне», то есть «общие диалекты» для многих слоев населения) и два письменно-литературных языка - древнекиевский (древнерусский) и церковнославянский.
Наиболее распространенной формой функционирования языка в эпоху Киевской Руси была устная народная речь, которая реализовывалась в многочисленных диалектных вариантах. Сельская диалектная речь в большинстве регионов отличалась лингвистической чистотой и эволюционной преемственностью, что обуславливалось резким противопоставлением в то время села и города. В отличие от городов с их разноэтничным и разноязычным населением, господствующей христианской идеологией и культурой, село сохраняло извечную народную культуру, язык и тысячелетние языческие традиции. Но сельская народная речь никогда не была однородной даже на ранней (протоукраинской) территории, а тем более - на всей территории Киевской Руси. Хотя, например, волынянин и надднепрянец или прикарпатец и переяславец вполне могли объясниться между собой, их речь заметно отличалась и фонетикой, и отдельными словами, и некоторыми речевыми оборотами.
Еще большая языковая разница была заметна между более отдаленными территориями - например, между языком крестьян Киевщины и Полоччины и Смоленщины или Псковщины и Новгородщины. Именно в языке тогдашних крестьян в разных диалектных ареалах формировались и развивались те фонетические и грамматические черты, которые стали как общим достоянием, так и отличительными особенностями украинского, русского и белорусского языков.
О состоянии и особенностях древнерусской речи никаких прямых свидетельств у нас нет, так как магнитофонов тогда еще не было, и живой народный говор никто не мог зафиксировать. Никто не догадался и детально описать особенности тогдашнего народного языка. Об этом можно размышлять лишь на основе письменных памятников, но при установлении времени появления отдельных диалектных черт по старинным письменным текстам надо быть очень осторожным и относиться к ним критически. Ведь до нас дошли письменные памятники, начиная со второй половины ХІ в., то есть почти через столетие после принятия христианства (ни из Х, ни из первой половины ХІ в. никаких письменных источников у нас нет, хотя они, наверно, были, но погибли в лихолетье). Кроме того, время фиксации в письменных текстах определенного диалектного явления можно было бы считать и временем его возникновения в живой народной речи лишь в том случае, если бы древнекиевские книжники ставили себе задачу следить за появлением новых черт и особенностей в народных диалектах и обязательно использовать их в письменном языке. На самом же деле все было наоборот: книжники сознательно избегали любых просторечных народных черт, так как руководствовались официальной установкой о том, что живую народную речь не следует допускать в священные книги - это считалось кощунством.
Продолжение в следующем номере
Комментарии:
нет комментариев