Положение у стариков просто отчаянное

С каждым годом все меньше остается ветеранов – свидетелей той страшной войны 1941-1945 годов. Но тем ценнее их порой сбивчивые рассказы о боевых товарищах, тружениках тыла, труднейших условиях жизни в оккупации и тяжелом труде на послевоенных стройках. Это настоящие исповеди о том, что пришлось пережить нашим родителям, дедушкам и бабушкам. Одно из таких документальных свидетельств того героического времени предлагаем вниманию читателей.

Выживали в оккупации как могли

Когда началась война, мы хотели уехать, но не успели – фашисты уже хозяйничали в Харькове. Нас отправили в с. Корнеевка. Там немцев не было, а был староста из своих, сельских. Он дал нам жилье на окраине села.

Там стояла длинная овчарня, а с двух сторон постройки были прилеплены по маленькому коридору с комнатушкой. В одной пристройке жили мы, а в другой – семья из Донбасса. За одежду мы выменяли корову, поросенка. И пошли работать, ведь надо было чем-то кормиться, выживать в тяжелейших условиях оккупации.

После освобождения сеяли вручную

Когда территорию освободили от фашистов, мы сразу пошли домой в Мелитополь. Дом оказался без окон и дверей, не было ни одной черепицы. Соседи помогли – дали нам немного черепицы. Я только полдома перекрыла, заложила окна – оставила одно, поставила печку-буржуйку. Так я прожила зиму, пошла работать в колхоз. Пахали старым трактором, а сеяли вручную. Урожай был богатым, «косарки» не могли косить, поэтому попросили старушек, которые могли жать серпом. Они жали, связывали снопы, складывали копны. Комбайн молотил, зерно свозили на ток. Машины загружали вручную, а на элеваторе разгружали. Зерно отправляли солдатам на фронт. Сами ели раз в день.

За нашу работу никто не давал нам орденов и медалей. Их получало начальство, которое сидело в кабинетах. Вот и получается теперь, что они – ветераны войны, а мы – никому не нужные пешки. За 1944 г. мне причитался орден, и то придрались к какой-то справке. Я бы им доказала, но сильно заболела, так что не до орденов было…

Долги государства

После операции пошла в свою бригаду. Восстанавливали детсады, ясли, пионерские лагеря, фабрики и заводы, пекарни, элеватор, работали на ДнепроГЭСе. Привезли в колхоз переходящее знамя…

А теперь что? Пенсия мизерная, а государство должно мне 6000 гривен, но вклады заморожены. Выдавали по 1000 гривен, но мне не досталось: бывало, пойдешь в Ощадбанк, там и другие люди ждут, а денег нет. А теперь цены растут, стали вообще невозможные. Украиной управляют эмигранты, а украинец в плену безработицы, а если работа есть, то платят за нее копейки. Страшно жить в такой стране… Положения у нас, стариков, просто отчаянное.

Н. САВЕНКО, 93 года, г. Мелитополь.