Песни военных лет - Пластинки для Победы

Когда началась война, в газетах напечатали обращение Комитета по делам искусств: “Великая ответственность лежит на создателях песен – поэтах и композиторах”. На митингах звучало: “Нужны новые песни. Их ждет наш народ!”.

Призывы были не нужны. Поэты и композиторы через два дня после начала войны собрались в Доме звукозаписи. Цель была ясна: без промедления создать песни, зовущие к победе.

Уже 25 июня 1941 года Краснознаменный ансамбль песни и пляски под управлением А.В. Александрова записывает новые песни на грампластинки. Об одной из них, ставшей знамением времени, хочется сказать особо. Это легендарная "Священная война".

Стихи "Священной войны", написанные В.Лебедевым-Кумачом за одну ночь, появились в газете "Известия" утром 24 июня. Они были напечатаны на первой полосе под огромным портретом Сталина. Композитор А.В.Александров, прочитав стихи, не выпускал их из рук, пока к вечеру того же дня не сочинил музыку.

26 июня группа певцов его ансамбля впервые запела “Вставай, страна огромная” на площади Белорусского вокзала в Москве, а 28 июня Александровский ансамбль впервые спел эту песню для граммофонного диска. В самые сжатые сроки изготовили пробные пластинки. Начиная с 5 июля, ежедневно, в течение всех военных лет "Священная война" открывала передачи Всесоюзного радио.

Разумеется, не всем песням, написанным в первые военные недели, была уготована судьба "Священной войны". На многих новинках лежала давняя, проявившаяся еще в конце тридцатых годов, печать "шапкозакидательства". Не стала лучше переделанная, оптимистически звучавшая в кино и с пластинок "Если завтра война" в "Подымайся, народ":

Если завтра война – так мы пели вчера,
А сегодня война наступила…,

и дальше в тексте:

С нами Сталин родной, Тимошенко-герой,
И наш друг боевой Ворошилов.

Примерно в том же ключе написана и другая известная песня "В бой за Родину, в бой за Сталина!".

Быстро забылись сочинения плакатные, где ничего, кроме лозунгов, не было. Однако именно эти песни звучали с пластинок на призывных пунктах, где провожали мобилизованных на фронт, разнося через рупоры патефонов призывные слова: “Наглый враг быть должен уничтожен! На врага, за Родину, вперед!”.

Печатал пластинки в первое военное лето только Апрелевский завод, что под Москвой. Другой гигант – Ногинский, едва ли не 23 июня перешел в ведомство, ведающее вооружением, в кратчайшие сроки демонтировал мирное пластиночное оборудование и приступил к выпуску минометов.

В октябре 1941 года старейший завод пластинок напечатал свой последний диск: вражеская бомбардировка вывела из строя подстанцию и водокачку. Эвакуация Апрелевки проходила под разрывами бомб. Эвакуированные станки вместе с несколькими десятками рабочих, главным образом женщин, тряслись на долгих перегонах, сутками стояли на разъездах, пропуская составы с красноармейцами и военной техникой, двигающиеся на Запад. К концу ноября, через месяц после отправки, оборудование прибыло на станцию Белово Кемеровской области. Ящики выгружали под открытым небом и густой снег быстро укутал завод.

Производство грампластинок продолжалось лишь в Ленинграде на маленькой Экспериментальной фабрике, которая продолжала работать даже в блокадном городе! Правда, тиражи пластинок были мизерные, в основном для эфира. Репертуар записей нес приметы времени. На одной стороне диска диктор объявлял: “Граждане, воздушная тревога!”, после чего раздавался вой сирены, а на другой стороне спокойный голос объявлял: “Отбой воздушной тревоги”. Специально по заказу Политуправления Балтфлота в 1942 году были записаны антифашистские куплеты "Барон фон дер Пшик" в исполнении Германа Орлова и джаз-оркестра театра Краснознаменного Балтийского флота под управлением капитана Николая Минха.

Однако "Эксперименталка" не могла удовлетворить всевозрастающий спрос на новые пластинки. 15 апреля 1942 года было предписано в кратчайшие сроки восстановить в Апрелевке производство пластинок. Однако эвакуированное оборудование исчезло безвозвратно. Его разбазарили, привели в полную негодность из-за безобразных условий хранения. А то, что вернулось, составило не более пяти процентов вывезенного в 1941 году. Чтобы как можно быстрее возобновить выпуск пластинок, Совнарком СССР передал Апрелевскому заводу бездействующее оборудование Ногинского, уже более никогда не вернувшегося к производству грампластинок. Из жалких крох, механики, сутками не выходя из цеха, наладили к октябрю шесть прессов.

Однако дело стало за этикетками – нет бумаги! За длинные столы усадили работниц. Перед ними положили горы старых обрезанных по окружности этикеток, предназначенных для не выпущенных в свое время дисков, и вручили резиновые штампы. На сероватых, шершавых оборотах каждой этикетки появилась черная ласточка с зажатым под крылом скрипичным ключом и выходные данные записи. Все остальное – даже название завода, – апрелевские умельцы, трудившиеся над изготовлением штампов, для облегчения работы опустили. "Печатницы" просиживали за столами сутки напролет.

Встал вопрос о возобновлении записей в Доме звукозаписи. Речь зашла прежде всего о выпуске на пластинках новых песен. Первую удалось сделать 31 августа 1942 года – через год с малым после остановки. Записали "Песню морской пехоты" и "Месть балтийцев" в исполнении Ансамбля краснофлотской песни ВМФ под управлением Л.С.Юхнина. Новые записи делались очень нерегулярно – большинство артистов обслуживали части Красной Армии, выехав в составе концертных фронтовых бригад. Но все же в промерзшие стены Дома звукозаписи приходили артисты. Так, согревая своим дыханием микрофон, 13 января 1943 года Клавдия Шульженко спела знаменитый "Синий платочек" с новым, военным текстом лейтенанта Максимова.

К записи на грампластинки были привлечены в годы Великой Отечественной войны популярные в ту пору вокалисты, хоры, оркестры. Перед микрофонами Дома звукозаписи, сменяя друг друга, выступали джаз-оркестры Л.Утесова и А.Цфасмана, солисты Всесоюзного радиокомитета Г.Виноградов, Е.Флакс, Г.Абрамов и многие, многие другие.
Большинство пластинок военных лет в продажу не поступало, они отправлялись прямым назначением в части действующей армии и ценились на фронте наравне с боеприпасами.
“Вчера был у нас спокойный день, – читаем в старом солдатском письме. – Собрались в блиндаже, достали патефон, пластинки и все их прослушали. Мы счастливы: к довоенным пластинкам добавились новые. Есть у нас "Синий платочек", "Застава дорогая", "Барон фон дер Пшик" – раздобыли у снабженцев. Плоховато только с иголками, перетачиваем на оселке…”.

Когда открыли второй фронт, музыкальные произведения союзников, главным образом эстрадные, незамедлительно нашли отражение в репертуаре многих джаз-оркестров. Из-под пресса Апрелевского завода хлынули невиданные ранее по тематике: "Американская солдатская песня" в исполнении Краснознаменного ансамбля красноармейской песни и пляски СССР Александрова, английская солдатская песня "Типперери" в исполнении Елены Петкер. Леонид Утесов дуэтом с дочерью пел "американскую песенку" (как значилось на этикетках) "Бомбардировщики", а джаз-оркестр Всесоюзного радиокомитета под управлением Александра Цфасмана исполнял бойкий фокстрот "Здесь вы в казарме".
В Ленинграде на Экспериментальной фабрике пластинок джаз-оркестр театра Краснознаменного Балтийского флота под управлением Николая Минха записал картинно оркестрованную песенку об английских морских конвоях "Джеймс Кеннеди", а также "Балтийский марш", который скорее можно принять за вступительную увертюру к союзническому фильму.

Вскоре после окончания войны показному флирту с Америкой был дан отбой, и эти пластинки в спешном порядке сняли с производства. Впоследствии, несмотря на огромную популярность, почти все пластинки военных лет перестали выпускать. Причина проста – многие матрицы, с которых производилась печать пластинок, из-за высоких тиражей пришли в полную негодность. Из записанных в 1942-43 годах 400 пластинок в каталог 1957 года вошло лишь 20!

Песни, записанные на пластинки в годы Великой Отечественной войны – это целая эпоха в истории эстрадного искусства. Композиторы сочиняли их в содружестве с поэтами, как говорится, на одном дыхании, порою прямо на передовой.

Темы были самые разные – от серьезных, гражданского и патриотического звучания, до лирических, проникнутых грустью о покинутом доме, семье, о любимой, которая ждет и надеется на встречу “всем смертям назло”. Появлялись песни маршевые, бодрые, под их чеканный ритм легче шагалось по разбитым фронтовым дорогам. Были песни шуточные – в окопах хорошо знали цену улыбке, смеху, помогавшим солдатам в трудные минуты.

Более шести десятков лет отделяет нас от тех событий. Некоторые песни забылись, а некоторые живут до сих пор, продолжая звучать в теле и радиоэфире, напоминая о "грозовых сороковых", о тех испытаниях, которые выпали на долю наших отцов и дедов.

Сергей СТАВИЦКИЙ