Репортаж под скальпелем профессора Ярешко

Увы, жизнь журналиста зачастую зависит не только от его профессиональных обязанностей, но и от нашего “авось” по отношению к собственному здоровью. Меня, к примеру, только за последние полтора года дважды вполне мог “прикончить” перитонит. И если “взбунтовавшаяся” было поджелудочная железа в итоге зарубцевалась, то нависла другая угроза – камни в желчном пузыре. Орган предложили удалить. Счас! Тем более, что гастроэнтерологи дали надежду, мол, и не такие камни растворяли. Правда, другие медики выздоровевших после этого не видели. Ухватился я, в общем, за “соломинку” и целый год глотал капсулы-растворители. Где там – очередное УЗИ показало, “поздно пить “Боржоми”: желчный пузырь значительно уменьшился в размере, а камни стали въедаться в стенки, грозя его разрывом. Ситуация становилась критической. Вспомнил соседа по даче, которого “прихватило” за рулем в Васильевке – пока вернулся в Запорожье, пока вызвали “скорую”, спасти уже не успели.

Ждать ургентной ситуации я не стал и, обратившись в 3-ю городскую больницу, дал согласие на плановую операцию. Конечно, для этого понадобилось кое-какое мужество – ждать с 9 до 12.00 в десяти шагах от операционной своей участи на пороге палаты № 4 было не по себе.

И вот я на операционном столе: рядом опытный врач-анестезиолог Василий Горобец, а надо мной огромный светильник с 9 лампами, которые и должны были пролить свет на сложившуюся ситуацию. Впрочем, сильно беспокоиться было нечего, ведь в 1-м хирургическом отделении, которое является Центром хирургии печени, желчных протоков, поджелудочной железы, где есть кафедра, работают прекрасные специалисты.

Оперировавший меня заведующий кафедрой, профессор, доктор медицинских наук Владимир Ярешко справился с поставленной задачей, хотя и признался затем, что случай довольно редкий – пузырь был весь в рубцах.

Что могло ожидать меня, затяни я с операцией и как жить дальше, интересуюсь у заведующего 1-м хирургическим отделением Павла Попова.
– Павел Иванович, нужно ли бояться операции по удалению желчного пузыря?
– На сегодняшний день лапероскопическая операция – самая прогрессивная методика и выполняется во всем мире. Такая операция безопасна и легко переносима пациентами – в первые же сутки они активны, начинают кушать и в посторонней помощи не нуждаются.
– А смертельные исходы бывают?
– Любая операция имеет определенный риск, но в данном случае послеоперационные осложнения сведены до минимума.
– Если у пациента УЗИ показывает двойное утолщение стенок желчного пузыря, а при извлечении он весь в рубцах, чем это опасно?
– Доказательная медицина говорит о том, что длительное ношение камней заканчивается раком желчного пузыря. Постоянная травматизация слизистой оболочки, не выполнение своих функций и, как результат, возможно перерождение в злокачественную опухоль.
– За сколько часов человек может умереть, если желчный пузырь разорвет?
– При развитии перитонита, который имеет свои стадии, через 72 часа наступает токсическая стадия перитонита. Процент неблагоприятных исходов здесь очень велик: большинство пациентов с терминальными стадиями перитонита обречены на смерть.
– На шестой день после операции мне пока хорошо, может, потому, что сижу на строгой диете?
– Диеты с момента операции нужно придерживаться в течение трех недель, потом рацион питания можно несколько расширить, а через 1,5–2 месяца вы практически здоровый человек. По истечении этого срока мы не рекомендуем своим пациентам никаких диет.
– Скажите, почему в ваших палатах даже в проходах стоят кровати для больных?
– Это вынужденная мера, иначе нам не справиться с тем потоком больных, которые обращаются в нашу хирургию.

Юрий РАЗГОН