Наталья Коробова: «Свобода и творчество неразделимы»

Почему люди начинают рисовать? Что побуждает человека однажды взять в руки кисть и стать к холсту? Однозначно ответить на эти вопросы, наверное, не сможет даже самый гениальный мастер, потому что творчество — это таинственный и необъяснимый процесс. С этим согласна и известная запорожская художница Наталья Коробова.

– Несмотря на то, что я родилась в творческой семье (отец Натальи – знаменитый живописец Владимир Коробов. – Прим. авт.), у меня была возможность выбрать другую профессию. Родители не оказывали на меня никакого давления в этом плане, но, очевидно, это все же было предопределено свыше. При моем характере – не люблю размеренности и однообразия, когда нужно что-то делать в строго отведенное для этого время – я, наверное, не смогла бы заниматься чем-то иным, кроме творчества. Мой папа (кстати, он никогда не уговаривал меня пойти по его стопам) когда-то сказал мне: «Тебе нужна свобода. Она – главное преимущество художника». И время показало, что он оказался прав. Его слова запали в душу и, пожалуй, стали своеобразным толчком, укрепили меня в стремлении стать художником, а значит, быть свободной.

Сначала я пробовала лепить, а потом как-то совершенно случайно – я уже училась в пятом или шестом классе – возникла потребность рисовать. Когда однажды мои родители вернулись из отпуска, наш дом был просто завален моими рисунками.

– А вы помните свою первую выставку? Какие чувства переполняли вас тогда?

– Конечно помню. По-моему, это был 1968 год. Мне было около двадцати лет, я только окончила художественную школу в Киеве. В столице тогда готовили республиканскую выставку, посвященную столетию со дня рождения Ленина. Для отбора я подала «Полдень» – картину, которую в Союзе художников раскритиковали в пух и прах: за более легкую, чем было принято, стилистику, говорили также, что это папа написал ее вместо меня... Тем не менее работу взяли.

Чувства, признаюсь, были смешанные. С одной стороны, срабатывали амбиции. С другой – присутствовал страх, ведь рядом выставлялись работы признанных мастеров – именитых художников, академиков. Страшно было провалиться, ведь каждый из нас хочет, чтобы плоды его творчества увидели другие и оценили по достоинству. К счастью, все обошлось: «Полдень» назвали одной из лучших работ.

– Успех окрылил?

– Да, безусловно, положительные отзывы придали сил. После этой выставки в течение года я участвовала в другой, не менее престижной. Меня пригласили в Москву, в Дом творчества. Тогда мое имя появилось в одном ряду с именами таких грандов, как, например, Татьяна Ниловна Яблонская. Папа не скрывал своего восхищения: «Ну ты даешь!».

– Кстати, насколько важным в творчестве было для вас мнение отца? Принимаете ли вы точку зрения других людей относительно своих работ?

– Со временем я научилась разделять суждения рядового зрителя и профессионала. К мнению профессиональных критиков тоже, кстати, можно относиться по-разному: к одним прислушаться, а другие спокойно положить на полку.

Что касается папы, то, повторюсь, он никогда не навязывал своих взглядов, но подсказывал в нужный момент. Я навсегда запомнила один его совет, пожалуй, самый ценный для меня – не стремиться повторить успешный результат, а пытаться найти что-то новое.

– Вы когда-нибудь подсчитывали, сколько создали полотен?

– К сожалению, нет. В свое время как-то не задумывалась над тем, что картины нужно сохранить для истории... Судьба не всех моих работ мне известна – было бы интересно узнать, где сейчас находятся некоторые из них.

Впрочем, с одной из своих картин у меня произошла весьма забавная встреча. Когда-то я продала ее знакомому журналисту за символическую плату. Он, увидев ее, захотел купить. А я сказала: «Хорошо, но за десять тюбиков белил». А тюбик тогда стоил 24 копейки: моему другу понравившаяся картина досталась всего за два сорок.

– А любимая работа у вас есть?

– Чаще всего бывает так, что больше всего любишь последнюю, потом – опять первую... Вспоминаешь, что тебе пришлось повозиться с ней, искать решение, поэтому расставаться с полотном тяжело. Я мало знаю художников, которые легко отдают картины: наверное, в этот момент действительно будто отрываешь частицу себя.

Совершенству нет предела

– Любому творческому человеку знакома боязнь «чистого листа». А вам приходилось переживать это чувство, когда не знаешь, как подступиться к работе?

– Разумеется. Волнение присутствует всегда. Но если ты захвачен какой-то идеей, она непременно выплеснется во что-то. Видимо, должна накопиться какая-то энергия, которая подтолкнет тебя это сделать. Без нее работа получается пустой, холодной. Моя сестра, тоже художница, каждый раз, когда пишет картину, от напряжения стоит перед холстом на пятках. Кстати, с возрастом волнение не проходит, и это здорово. Оно не оставляет и после того, как картина закончена, хочется понять, получилось ли. Происходит это уже, как правило, на выставке: именно там ты по-настоящему оцениваешь итог своего труда.

– А зависть к чужому успеху вам присуща?

– Да, я часто задаюсь вопросом, хотела бы я ТАК написать или мне это неинтересно. Конечно, чей-то успех стимулирует, заставляет собраться. Но только это должна быть хорошая зависть, а не разъедающая злость.

– Живопись – не единственное ваше увлечение. Чем вызвано стремление попробовать себя в других жанрах – дизайне например?

– Это верно: я занимаюсь дизайном интерьеров – оформляю квартиры, офисы, кафе... Признаюсь, это очень увлекательно – сочетать цвета в пространстве, экспериментировать с ними. Интересно также переносить краски на другой объем, смотреть, как это выглядит в движении. А выглядит это потрясающе. Вот почему я увлеклась росписью одежды.

Были у меня и работы в театре – кукольном и ТЮЗе – над оформлением спектаклей.

– А еще вы иллюстрируете книги.

– К этому меня подтолкнула Наталья Кузьменко, известная в Запорожье журналистка и писательница. Наташа много пишет в разных жанрах, но первой нашей совместной работой стала книга об истории Александровска (соавтором этих очерков был историк Валерий Чернолуцкий). Но наибольшее удовольствие мне принесли «Окна» (это сборник философских рассказов): я произво льно брала отдельные фразы, вообще не читая. В результате вышло удивительное совпадение графики и текста. Эти иллюстрации затем отметили на книжной ярмарке во Львове.

– Приходилось ли вам когда-либо жалеть о своем выборе?

– Ни разу. Это огромное удовольствие – делать то, что ты хочешь.

Шаг к успеху

Известной Наталья Коробова стала еще в советское время. Ее «Автопортрет с яблоком» в начале 1970-х напечатал очень престижный в те годы журнал «Юность», а вслед за ним и журнал «Советский Союз». И опять, как в случае с «Полднем», картина, прежде чем произвести фурор, подверглась жесточайшей критике, из-за нее Наталью даже вызывали на партбюро. Но невероятными путями работа молодой художницы попала в Москву. Пришло признание.

Татьяна ОВСЯНИКОВА