Бывших наркоманов не бывает?

Общество убеждено в том, что у наркоманов нет будущего. Бывшие наркоманы пытаются доказать обратное. Осуждают же их, не понимая, что если в поисках «дозы», человек совершает дурные поступки, то причина этому не отсутствие моральных принципов, а зависимость, которая намного сильнее воли больного.

В прошлом номере мы писали о трудностях возвращения к нормальной жизни бывших заключенных. Помогли нам в этом председатель и старший социальный работник организации «Право на жизнь – Запорожье» Владимир Левченко и Денис Коршунов. На этот раз, в продолжение темы, мы решили рассказать о социализации бывших наркозависимых, которых общество принимает с таким же «пониманием», как и освободившихся из тюрем. «Улица Заречная» снова отправилась в офис организации, где нам устроили встречу с людьми, которые не понаслышке знают, что такое наркотическая зависимость, как ее преодолеть и как построить новую жизнь на обломках того, что осталось от прежней (имена участников беседы изменены по их просьбе).

Вот, например, Максим и Маша пришли на встречу с дочкой, чтобы наглядно показать их личное «будущее». Вернее они пришли, а дочка «приехала» у папы на руках. Маленькая Катя, ей еще и годика нет, ухватила меня за палец и очень проникновенно (как только грудные дети могут) посмотрела на меня, как бы иллюстрируя абсурдность убеждения, что у наркоманов нет будущего.

Эта супружеская пара, как и другие люди, с которыми мы познакомились в этот день, начали новую жизнь (во всех смыслах слова), став участниками заместительно-поддерживающей терапии (ЗПТ).

Метадоновая помощь

Когда человек зависим от наркотиков, он находится в постоянном поиске «дозы» или денег на нее. Необходимость ежедневно добывать немалую сумму денег толкает людей на криминал. Человек утрачивает способность ясно мыслить, понимать в каком тупике он оказался. Его даже не пугает и не волнует смерть, нужна только «доза», чтобы прийти в себя, а дальше – будь что будет. Наиболее действенный метод борьбы с зависимостью – ЗПТ. В Запорожье она существует с 2007 года.

Денис Коршунов, который также является региональным представителем ВОО «Ассоциация участников заместительно-поддерживающей терапии Украины» в Запорожской области, объяснил нам, как работает ЗПТ. Лечение состоит в том, что человеку дают заместительный препарат (метадон) вместо того наркотика, который он потреблял раньше. Доза определяется доктором индивидуально для каждого пациента, с учетом его стажа потребления наркотиков. Постепенно дозу уменьшают и, когда она уже минимальная, – человеку проводят детоксикацию, после чего он может отойти от употребления наркотиков. Заместительный препарат не одурманивает, и от него нет агрессии. Он нужен только для того, чтобы избежать «ломки». Когда нет «ломки», человек перестаёт совершать преступления в поисках денег на «дозу», и у него появляется много свободного времени. Поэтому, попадая на программу, люди социализируются: налаживают отношения с родными, находят работу, идут учиться, могут даже семью создать, что и сделали наши новые знакомые.

Предыстория любви

Максим и Маша, кстати, родились и выросли у хороших родителей в нормальной семье. Как позже выяснилось, все бывшие наркоманы, с кем мы познакомились в тот день, были именно из благополучных семей. Просто в определенный момент все эти люди попали в «плохую» компанию. То есть, стойкое убеждение, что такая проблема может коснуться только неблагополучных семей – не более чем миф.

«На программе ЗПТ мы познакомились с Машей, а потом у нас родился отличный карапуз, – говорит папа Максим (карапуз в это время не давал о себе забывать, дергая папу за футболку). – Первый раз я попробовал наркотик в 17 лет, а колоться начал в 19 лет. Все потому, что круг общения был, грубо говоря, – уголовники и наркоманы. Попробовал, можно сказать, за компанию, как говорится: «тебе что, слабо?» Поставил родителей перед фактом, что я курю траву и колюсь, и что-то одно из этого буду делать точно, иначе уже не могу. Где-то в 20 бросил сам и держался почти 8 лет. Потом опять встретил старых знакомых, и все началось заново. На программу попал в 2011…»

В истории Маши тоже немаловажную роль сыграл круг общения, как и у будущего мужа: «В 13 лет я попробовала клеем подышать (так во дворе делали). Потом поступила в училище. Там мальчики употребляли трамадол. Я решилась тоже попробовать и просидела на нем 5 лет. Закончила учиться – пошла работать. Раз в неделю запасалась трамадолом. Потом на старой «точке» прекратили его продавать, и я очень мучилась, невозможно объяснить, как человека «выламывает», – вспоминает девушка.

Но вскоре она подружилась с парнем. Он кололся «болтухой» и Маша тоже на нее «подсела». Друг от «болтухи» умер. Девушка перестала ею колоться и пересела на «ширку». «Чтобы на «дозу» насобирать, я воровала по магазинам. В последний раз, когда меня поймали, у меня был сепсис, температура, а если человеку плохо, то перед ИВС его обязаны привезти в больницу. В больнице узнали, что у меня ВИЧ и перевели в Центр СПИДа. Пока там лечили, нарколог предложила стать на программу. Вот уже 3 года стою. Я рада, что попала на ЗПТ. Если бы не программа, меня бы сейчас уже не было или в тюрьме сидела бы. Потом встретила Максима, родилась Катя. Счастлива безумно...»

У Максима около 7 судимостей, у Маши – 4. Максим уже 15 лет ВИЧ-инфицирован. Маша – 7 лет. Их дочка абсолютно здорова. Как видим, несмотря на приличный «багаж» проблем, у этой пары есть не только будущее, но и счастливое настоящее.

Потерянное поколение

Ольга Андреевна пришла, чтобы рассказать о дочери, которая находится на программе ЗПТ почти с самого начала ее работы в городе.

 «В период Перестройки вместе с возможностями для творчества и бизнеса в страну хлынули и дурные «новшества», одно из которых – наркотики. Наверное, государство не было готово к этому, и когда в стране появились первые наркоманы, им никто не мог оказать адекватную помощь: ни моральную, ни медицинскую. Родители остались один на один со своими бедами. Получилось, что наркомания выкосила целое поколение неподготовленных к этой проблеме детей. Когда появились возможности для мелкого предпринимательства, мы с мужем создали свой маленький бизнес, – вспоминает Ольга Андреевна. – И, видимо, так погрузились в него, что выпустили 14-летнюю дочь из виду. Примерно в этом возрасте она и начала принимать наркотики. В то время считалось, что наркотики это атрибут элиты, творческих деятелей, но не простого населения. И мы не думали, что нужно предостерегать от этого детей. Сейчас фотоальбом дочери с ее сверстниками 13-14 лет – это альбом памяти. Из тех, кто тогда дружил с ней, остались в живых единицы, остальные умерли от передозировок или других сопутствующих наркомании проблем».

В 1992 девушка начала принимать наркотики, в 1996 обнаружили ВИЧ. Сейчас ей уже тяжело ходить – слишком много времени с ВИЧ-статусом. Приходится нанимать машину, чтобы она ездила за препаратом ЗПТ.

«Сказать о том, что происходит с родной дочкой кому-либо было невозможно: во-первых, не поверят, во-вторых, стыдно, а в-третьих – все равно не помогут ничем…Когда появилась возможность получать терапию – жизнь изменилась к лучшему. Сейчас у нас прекрасные отношения, ведь заместительный препарат не дает ей опьянения, просто позволяет нормально себя чувствовать. У нее появились увлечения, и она жалеет, что в прошлом между нами было много плохого», – говорит мама.

Напоследок женщина обратилась к читателям с советами и искренним желанием, чтобы ее история помогла кому-то избежать ошибки: «Нужно больше уделять внимания детям и следить за кругом их общения. Нужно занимать их чем-то, чтобы они не сидели в праздности: отдавать в какие-то кружки, секции. Пусть занимаются музыкой или спортом, лишь бы они не болтались на улице. Если человек занят чем-то, он себя выражает через это занятие и ему не хочется показывать в компании друзей, что он смелый или ему «не слабо» что-то сделать».

Спасение от зависимости – дело рук самих зависимых

«Заместительная терапия – хорошая вещь, но только для тех людей, которые хотят вылечиться, – говорит Максим. – Все зависит от тебя. Если человек не хочет бросить, то никакая программа ему не поможет. Хоть на цепь его посади и в подвале запри на год. Он там будет ждать дня, когда снова наркотик найдет. Нужно все силы на борьбу направить. Все в комплексе сработает, а если лечить насильно или только хотеть бросить, но не лечиться – ничего не получится. Зависимость сильнее человека».

То, что болезнь сильнее воли больного подтвердил еще один парень, который находится на ЗПТ уже почти 5 лет. Он хотел лечиться, сам бежал в больницу, но не получалось – со временем срывался. «Я даже в Россию уехал, убежал от наркотиков, – говорит парень. – Начал там новую жизнь, женился. Но, как говорится, свинья болото всегда находит: через три года – опять героин. А потом попал на программу, и все наладилось». По словам его мамы, ей всегда казалось, что у сына нет друзей с сомнительной репутацией, никаких странных компаний и вообще, он всегда был под присмотром. Как такое случилось, ей до сих пор непонятно. Эта история в который раз подтверждает, что проблема наркозависимости касается не только неблагополучных семей, но и любого ребенка, даже если родителям кажется, что он «тихий», «спокойный» и «под присмотром».

В прошлом номере «Улицы Заречной» была опубликована статья «Жизнь после тюрьмы: доказать людям, что ты один из них». В публикации мы сообщали о том, что в Запорожском СИЗО находится парень, который, будучи пациентом ЗПТ, попал под арест и ему прекратили давать заместительный препарат, хотя существует приказ о доступности ЗПТ в ИВС и СИЗО. В каждой структуре, через которые поэтапно проходит арестованный, действуют свои правила, которые не стыкуются с требованиями, прописанными в Приказе. Отмена терапии могла привести даже к гибели заключенного, ведь пока искали способы выполнить предписания Приказа, у парня была «ломка». После выхода газеты нам сообщили, что Областной наркологический диспансер и пенитенциарная служба нашли способ организовать механизм помощи: заключенного доставили в наркодиспансер и он прошел детоксикацию, как и положено по Приказу.

Татьяна НЕХАЙ