Кому война…

Добровольцы продолжают воевать. Их становится больше. Они приобретают опыт в операциях и на учениях. Растет и количество оружия у них. Оружия, конечно, трофейного, добытого в боях. Но вместе с тем, как затягивается война (называть это АТО уже и язык не поворачивается), растут и наши потери… В этот раз в батальон «Донбасс» мы попали на следующий день после плачевных событий под Иловайском. Та операция должна была пройти хорошо и без потерь. Но война всегда вносит свои корректировки.

В Курахово мы прибыли вечером. Добровольцы ходили в полном боевом духе. И даже Семен Семенченко пытался шутить, мол, в очередной раз хочется поблагодарить сепаратистов за отжатую у них бронемашину на засаде и ручные гранатометы. Здесь же мы увидели помощника министра внутренних дел Украины Зоряна Шкиряка. Скажу честно, подходить и расспрашивать о чем-то этого персонажа не было ни малейшего желания. Большой пафос, окружение журналистов и телохранителей, словно сошедших с экрана фильма о Рэмбо, и огромной ценности подарок батальону. На весь батальон он подарил – внимание! – аж целый один бронежилет. Но сделал несколько десятков фотографий.

Все же вопросы к добровольцам и комбату «Донбасса» были в основном об Иловайске. Тогда почти все добровольческие батальоны с задания вернулись с ранеными товарищами. Кто-то понес потери. Почему так произошло? Оказывается, по информации Семена Семенченко, с таким сопротивлением батальон столкнулся впервые.

– Для нас действительно стало неожиданностью то, что в составе диверсионных групп за сепаратистов воевали обученные специалисты из России. То есть их задачей было столкнуть батальоны лбами, вызвать взаимную перестрелку. И эти люди действовали очень профессионально. Раньше здесь такого уровня специалистов не было. А вместе с этим мы видим огромнейшую «поддержку» со стороны армии, которая не дает нам даже бронетехнику для операций, – рассказал командир.

Уже вечером мы готовились к съемке операции добровольцев в Марьинке. Но не сложилось. Было слишком опасно, и информация от разведки была очень неприятной. Нас в эту самую информацию не посвятили, но объяснение Семенченко было более чем убедительным: «Главная задача батальона? Сохранить всех в целости и живыми. Это мы и делаем…»

Уже утром ситуация немного стабилизировалась (на сколько это возможно), но только по Марьинке. Бойцы собирались на спецоперацию по ликвидации террористов в «зеленке». Поехать нам в этот раз разрешили. Но сразу предупредили: на передовой не лазить, никому не мешать, и снимать с безопасного расстояния. Кстати, на операцию мы выехали вместе с добровольцами. В одном автобусе.

«Суть в следующем, – рассказал нам участник разведгруппы «Донбасса». – Мы сейчас выявили группу сепаратистов. Они вооружены, это естественно. Прячутся в окопах в «зеленке». В посадку мы не пойдем. Это глупо и бессмысленно. А потому наша задача – вытащить их на открытый бой с ответным огнем. Гранатами и минометом проведем обстрел их укрепления и выгоним их из лесополосы».

Но вся колонна остановилась в Марьинке. Ждали оперативной информации. Здесь же после выхода из автобусов добровольцы заметили следы на асфальте. Несколько часов назад здесь прошла спецтехника. Как нам рассказали, минимум пять БРДМ и, возможно, танк. Почему-то батальон ждали именно с той стороны, с которой мы и двигались. А потому всю колону развернули назад в расположение базы. Уже оттуда мы поехали в батальон, наименее освещаемый журналистами, – «Шахтерск».

Еще два месяца назад на территории, где сейчас располагается «Шахтерск», была база сепаратистов. Рядом – склад. В расположении есть даже бомбоубежище. Но эту территорию сепаратисты покинули без боев, сами.

В батальон постоянно прибывают новобранцы. А потому учения проводят чуть ли не круглосуточно. Впрочем, все разговоры об АТО (здесь также этот термин никто не употребляет. Войну называют войной бескомпромиссно) сводятся к наболевшему – как и в «Донбассе», все обсуждают Иловайск. Но обсуждают более жестко и прямолинейно. Эмоциональный замкомбата Руслан Онищенко (человек с военным опытом) первый рассказывает о том, что операция изначально была провальной:

– Я могу по порядку рассказать. Я не боюсь. Чего мне бояться? Кто-то обвинит, что я трус? Ну и пусть! Но я знаю одно – для меня жизнь одного нашего бойца важнее 20 снарядов армии. А она снаряды экономит. Изначально разведка дала нам такой план: проведен артобстрел базы сепаратистов, то есть вход в город нам будет обеспечен. Вместе з «Азовом» мы заходим под дымовыми шашками и занимаемся поставленной задачей – зачисткой. Но! Артобстрела не было! Мы же – большинство не местные и города не знаем, а нам даже карту не дали! Да что там говорить, мы же в город так и не вошли. За два километра до него мы напоролись на доты. Укрепления, которые заливали бетоном четыре месяца. В окопах работали снайперы. С другой стороны была «зеленка» и подсолнух, о чем нас тоже не предупредили! Часть укрепрайона заметили наши снайперы, потому мы не попали в петлю. Батальон шел, как бараны на убой, и попал прямо под снайперский обстрел. А армия нам помогла, это да! Нам дали один БМП. Да вот только сначала он заглох, а потом в нем заклинило снаряд! Разведка была или недостаточно проведена, или ее не было. Я не буду называть имен и подразделений, ответственных за это, но все уже об этом знают. Я не буду больше вести людей на убой только потому, что кому-то так хочется.

Замкомбата очень эмоционально рассказывает все это. Видно, что человек действительно переживает. А рядом возле него стоит женщина. С большими добрыми и печальными глазами. Уже позже мы узнаем – это главный врач батальона «Шахтерск» Наталья Викторовна Булах. Позывной этого человека как-то не соответствует первому впечатлению. Ее называют «Змея». Именно этот человек, как нам рассказали, спасал ребят прямо на поле боя. Она нам рассказывает, что позывной остался с прошлой жизни. Женщина с двумя помощниками вынесла с поля боя более двадцати ребят:

– Нас снайперы держали на земле. Мы не могли поднять голову выше подсолнуха. Я, честно, думала, что все там останемся. Носилки от крови были аж черными. Мы ползли по полю, оттуда ребят нужно было вытащить. Это первоочередная задача. Вытащили всех. Из разных батальонов. На месте кому-то оказывали первую помощь. Одному мальчику пуля вошла в спину, поразив при этом печень, кишечник и почки. Одной пулей… У него же был перелом позвонка и десятого ребра. Нам пришлось оперировать, ассистировать, помогать врачам уже в больнице. Слава Богу, этот человек жив…

У этой женщины очень хочется еще что-то спросить, но слов не находится. Видно, что ей больно об этом говорить, а потому мы просто благодарим собеседницу.

Возле полигона видим человека, известного не только во всей Украине. Дмитрий Корчинский не просто воюет в батальоне – у них здесь вся семья. То есть жена и двое детей. Дмитрий Александрович, как исследователь войн, сразу заявляет: «Возможно, после войны нас всех как добровольцев будут судить. Ну, или будут сделаны выводы, и с этими ребятами придется считаться…»

И уже возле ворот мы слышим от комбата Андрея Филоненко фразу, которая подводит черту всей нашей поездке:

– Ну, был у меня бизнес. Общественная деятельность… А для чего это все, если я не буду жить на своей земле? Нет, так нельзя, поэтому мы все здесь. С нами воюют и ребята, которые пришли добровольцами из Волновахи, Снежного, Тореза… Пришли все для одного – чтобы жить на своей земле.

Тарас БЕЛКА