За последние года четыре успела практически забыть прелести передвижения в общественном транспорте. Очень удобно, когда и дом, и работа находятся в центре. Для редакционных заданий есть машина с водителем.
А не так давно пришлось переехать на Гору со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая прелести путешествий в маршрутках. Никак не могу понять: почему они все время полные?! Ведь идут же одна за одной… И больших автобусов вроде добавили, но и это не помогает. Автобусы также ползут, набитые до отказа («набитые» — это не метафора!). Невозможно шевельнуть рукой, чтобы достать деньги за проезд. Удивляюсь эквилибристке-кондукторше, которая не только умудряется передвигаться, но еще и сдачу раздает, и билетики отрывает посреди этого опасного для жизни представления.
Честно говоря, я за месяц уже шестой раз пришиваю пуговицы к дубленке, и прикрываю волосами шишку на лбу, и… опаздываю на работу. Во-первых, пропускаю все низкие «Газельки», потому что не представляю себя в той позе, в которой едут в них стоящие пассажиры (о местах для сидения речь вообще не идет). Надеюсь все-таки попасть в салон транспорта более-менее адекватного размера. Это удается не с первого раза. У меня почему-то не получается отпихнуть старушку («Сидели бы дома, мамаша, хоть в час пик!»). Или не заметить ребенка («Вы же на девочку чуть не наступили!» «Так не наступил же!»)…
Не помню, кто впервые сказал о том, что общественный транспорт сближает людей. Стоя на одной ноге и упираясь лбом в грудь дышащего перегаром незнакомца, понимаешь, что это означает. Ни в каком, кстати, другом месте так, как в маршрутках, не раскрывается удивительная способность людей делиться сокровенными вещами с первым встречным. Вот девчушка сидит на переднем сидении, счастливо зажмурившись, и наворковывает в мобильник откровенные подробности о будущем вечере невидимому абоненту. Пассажиры сопят и прислушиваются. Обещания становятся все откровеннее, мужчины начинают сопеть громче. Но тут очень вовремя «просыпается» телефон у соседки-пенсионерки, и та, перекрывая девушку по силе звука, начинает раздавать наряды кому-то на том конце. Все с недоумением выслушивают, чего и сколько нужно вынуть из холодильника, чтобы разморозить к ее приходу. На следующей остановке входят два молодца, уже изрядно «подогретые». И тут же отвлекают на себя все внимание. Еще бы, тема обсуждения оказывается всем близка и понятна.
— Берем две бутылки водки! — говорит один.
— А, может, она не любит водку. Что тогда? — с ужасом спрашивает второй.
Пассажиры маршрутки разворачиваются с интересом.
— Тогда водку и коньяк.
— А если и коньяк не любит? — почти паникует парень.
Во взглядах преобладает сочувствие, кое у кого — зависть.
— А вы лучше винца ей купите! — не выдерживает пенсионерка, сидящая впереди.
— Или пивка! — просыпается висящий надо мной мужик.
И тут всех словно прорывает, каждый считает нужным высказаться по этому поводу, причем всякая реплика активно обсуждается. В обсуждении принимает участие водитель. И все это — на фоне печатной таблички над дверью (красные буквы на белом фоне): «Мы рады видеть вас трезвыми».
И тут девчушка, интимничавшая до этого с мобильником, отключает его и произносит: «А вы не думали просто позвонить своей даме и спросить, что она пьет?»
— Ух, ты! — в один голос вскрикивают кавалеры. — Точно!
И всеобщий восторг заполняет маршрутку, и тема разрастается, и к ней присоединяются вновь вошедшие… Я, наблюдая за ними, понимаю, что общественный транспорт, действительно, то место, где понимаешь, что все люди, в сущности, очень хорошие, и всех их есть за что любить...
Ирина АННИНСКАЯ
Комментарии:
нет комментариев