За что убили Черныша–Фунтика?

Он был любимцем всего двора, этот резвый, дружелюбный и удивительно умный щенок. Узнав о его смерти, дети горько плакали

Это случилось в Запорожье во дворе дома по бульвару Центральному, 20. Тут на первом этаже в доме много еще и разных офисов.

– Сегодня, 5 июля, я пришла на работу и обнаружила возле входной двери нашего офиса мертвого щенка, – позвонила в «Индустриалку» Катя, сотрудница государственного нотариального архива. – Он каждый день к нам приходил, это, считай, был наш друг, мы его кормили, он был в ошейнике. И сегодня утром неизвестные люди его отравили.

Это уже не первый случай в нашем районе. Недели две назад во дворе маленькие дети тоже обнаружили трех отравленных собак. Мы пытались их спасти — вкололи внутримышечный препарат, стимулирующий работу сердца, но это собак уже не спасло. Они бились в конвульсиях минут, наверное, сорок — очень тяжело умирали.

Хотелось бы, чтобы об этих случаях было рассказано в газете. Это же ужас какой — кто–то разбрасывает смертельный яд во дворах. Домашние животные на улице тоже могут попасть на эту отраву. А страшнее всего то, что во дворе гуляют и дети, они же все в рот тянут.

Это же ненормально — в 9 утра лежит собака, мертвая, с пеной во рту. Это страшное зрелище. Дети плачут.

Мы звонили в общественную организацию «Дай лапу, друг», и сегодня же вызвали машину, которая забирает мертвых животных. Для этого сбросились деньгами, чтобы ее увезли. Потому что она лежала посреди двора — а тут и люди ходят, и дети бегают.

– Это был маленький щенок?

– Не маленький. Ему год, максимум. Я спрашивала у водителя, который приехал его забирать, часто ли у них бывают такие случаи, когда приходится вывозить мертвых собак. Он говорит — каждый день, особенно в Хортицком районе, там очень много собак травят. Каждый день выезжает на вызовы и каждый день забирает собак мертвых.

– Это получается, что кто–то из людей покупает отраву и специально ее разбрасывает?

– Наверное. Я не знаю, какой нелюдь может вообще это делать. В организации «Дай лапу, друг» посоветовали с заявлением обратиться в райотдел милиции, и чтобы были подписи пяти свидетелей. Щенка сотрудники звали Чернышом, он и правда, весь черный. А дети прозвали его Фунтиком — так более ласково, что ли. Одна восьмилетняя девочка, увидев своего любимца мертвым, буквально рыдала: «Давайте спасать Фунтика! Может, он еще живой».

Он был любимчиком всего двора. Одна семья забирала Черныша на ночь к себе домой, а днем выпускала во двор, потому что он тут был для всех «своим». Сзади двора женщина, которая принимает бутылки, его постоянно подкармливала. А одна девушка из архива тратила на него свою зарплату — постоянно покупала ему мяско. Шейки, косточки он любил.

Сотрудники подозревают, что тот «нелюдь» покупал в аптеке лекарство от туберкулеза — в малых дозах оно, говорят, лечит, а в больших смертельно. На Черныша–Фунтика работники нотариального архива специально нацепили красивый красный ошейник, чтобы люди знали — собака, мол, имеет хозяина, вышла погулять.

На следующий день мне позвонила Яна, сотрудница городского центра социальных служб, офис которого в том же доме на бульваре Центральном:

– Я хочу дополнить вчерашний рассказ Кати. Мы собирались сегодня идти в Орджоникидзевский райотдел милиции, но юристы сказали, что сотрудники милиции могут не принять такое заявление — у нас, мол, часто случаи нанесения легких телесных повреждений людям не хотят расследовать, а о собаках и речи не может быть. Единственный вариант, который пока на данный момент мы придумали, это писать коллективное заявление в милицию. Но на это уйдет время.

Больше всех, после Черныша, в этой истории пострадали дети, которые были свидетелями трагедии. Не могу забыть девочку со двора, которая стояла с огромными испуганными глазами и смотрела на Черныша. Она постоянно с ним гуляла — и в песочнице, и везде. А когда он умер, она плакала и постоянно задавала вопрос: «За что? Он никого не кусал! Он никому не причинял зла!»

Мы как специалисты–психологи работаем с такими детьми и знаем — после подобного стрессового состояния они или становятся агрессивными, или, наоборот, уходят в себя, впадают в депрессии. А потом родители записываются на консультации к психологу и просят: «Помогите! Сделайте что–нибудь с моим ребенком». На этом надо акцентировать внимание после такого дикого случая.

– Яна, в вашем дворе это не первый случай. Рассказывают и о других подобных варварских расправах с собаками в разных районах города. Может, не один «маньяк» тут работает, а какая–то организованная «спецслужба»?

– Вот и я о том же своим сотрудникам говорила. Мне сказали: «Яна, ты знаешь конкретного человека?» – «Естественно, не знаю» – «Так о чем может идти речь?». Но тот человек, который приезжал забирать мертвого Черныша, сказал, что по городу сейчас огромное количество собак отравленных. Вряд ли это будет один какой–то недоброжелатель, который просто не любит собак.

Дмитрий ШИЛИН