Да, в польскую экономику влились огромные, многомиллиардные кредиты и просто инвестиции с Запада. Но поляки сумели с умом распорядиться этими денежными средствами. В нашу экономику также поступали финансовые потоки с того же Запада – справедливости ради стоит сказать, что в значительно меньшей степени. Но куда они ушли, никому не ведомо.

 

Место под солнцем

 

Правда, один внешний признак существует. У нас миллиардеров намного больше и в целом уровень богатства тонкого слоя верхушки украинских собственников значительно превышает аналогичные показатели наших соседей. Там концентрации такого количества капитала в руках у отдельных и физических лиц просто нет. Но есть некая уверенность, что чем больше кредитов и инвестиций к нам зайдет, тем эта достойная прослойка украинского бизнеса будет и далее крепнуть. Особенно и в первую очередь тех, кто приближен к власти.

 

Одна из главных причин образовавшегося различия в том, что поляки в 1990-х провели и «шоковую» терапию, развернув свою экономику на 180 градусов от советского прошлого, и пустили в страну западный капитал, пожертвовав национальным производителем. Наша же власть пошла по пути национализации промышленных активов, породив украинских олигархов. Такова уж ее изначальная природа...

 

Для понимания процессов, происходящих в Украине так, по-крупному, экспертному мировому сообществу достаточно посмотреть лишь один наш сериал «Слуга народа». Через покупку и содержание партий в высшем законодательном органе страны олигархи и осуществляют свою власть. Капитал в стране производится и организуется властью. Структура нашего государства что сегодня, что три-пять столетий назад тем и характерна, что всегда тому, кто ближе к власти, к бюджету, к царю – и больше доставалось.

 

Почему так получилось – большой и сложный вопрос. Он связан и с природными условиями, в которых существует издавна наше большое жизненное пространство – в отличие от той же Европы. И с процессами накопления первичного капитала: в Северной Америке во многом миллиардные состояния нынешних американцев связаны с их предшественниками – золотоискателями, а капиталы богатейших семей Европы – с крестовыми походами и завоеваниями колоний мореплавателями в прошлых веках. А также с той сравнительно небольшой территорией европейского континента, на котором множество различных племен и народностей того же Средневековья добывали огнем и мечом, вилами и виселицами себе место под солнцем.

 

Принцип невмешательства

 

Европейская элита закалялась и крепчала в сражениях – в отличие от наших бояр и дворян, помещиков и просто вельмож различного уровня и пошиба, для которых земля была как данность, как манна, изначально делегированная Творцом. Отсюда и Триполье в земледелии, и нежелание, да и неумение защищать свои земли и подворья от набегов и половцев, и монгол, и турок. У нас центральная власть всегда была прибежищем униженных, притесненных и оскорбленных собственников с периферии.

 

Можно было укрыться у царя – да и защитив его в случае опасности. Но потом за эти заслуги по защите власти быть ею же обласканной – наделами, угодьями, преференциями. Как в старые добрые царские времена, так и в современные либерально-демократические.

 

С очень большой долей уверенности можно утверждать, что смысл исконно нашего пути в осуществлении власти заключается в том, что народ не должен вмешиваться в нее. Политическими институтами народа у нас являются самоуправление и общественное мнение. Именно этому мы видим подтверждение в современных постмайданных реалиях. Центральная власть постепенно, хотя и очень неохотно, делегирует механизмы самоуправления в регионы страны и предоставляет право сколь угодно выражать свое мнение народу через СМИ, по большей части через Интернет. Тоже, правда, неохотно. Но такова ее характерная черта.

 

Центральная же власть у нас всегда была единой и неделимой. Что при царе, что при большевиках, что при новой институции президентства. Мы же не создали в 1991 году республику, правда? И даже попытка рассредоточить власть в 2004–2005 гг. между президентом и премьером не удалась. Либеральная организация власти у нас противна самой природе и нашего народа, и его так называемой элиты. Мы издавна ищем того, кто бы отвечал за нас. И это была бы не беда, если бы украинская власть и после 1991 года действительно оставалась крепкой, единой и неделимой. Но она оказалась совсем из иного теста и теперь сама ищет «крышу» у заморского капитала. Однако это тема уже совсем иной публикации...

 

Сергей ЗНАМЕНСКИЙ