Улицы с женскими именами в городе Запорожье

Любопытный факт: после декоммунизации в Запорожье к улицам, носящим женские имена, добавились еще четыре женские улицы: Полины Шило, Елизаветы Щедрович, Ольги Кобылянской, Олены Телиги. Чтобы коротко рассказать об их, скажем так, хозяйках, я воспользуюсь подсказками… из книг.

Полина Шило в 1947 году возглавляла бригаду бетонщиц, работавшую на восстановлении Днепрогэса. И вот, что о ней рассказывалось в изданной в 1948 году книге Бориса Зубавина «Полина Шило»: «Они работали мокрые, грязные, озябшие. Бетон ложился все плотнее, пробкой затыкая донное отверстие. Полина не выпускала ни на минуту из рук лопаты. Руки ныли от боли. «Я больше не могу, не могу»…- прошептала Дуся, бросив лопату, и, отойдя к стенке, присела на корточки, сжавшись в комочек, маленькая, худенькая, измученная. Полина поглядела на нее и промолчала. Оиа сама устала и готова была сесть так вот, как это сделала Дуся, на пол и бросить все к черту. А вот Римма неутомима, и Маруся Гужва. Откуда у них эта сила? «Да что я, хуже их, что ли, что брошу лопату? — думала Полина, не зная, что все девушки, в том числе и Римма, и Маруся, также выбивались из сил и работают только потому, что работает она, их бригадир. И стоило бы ей бросить лопату, как они тоже бросили. Но она продолжала класть бетон, восхищаясь и удивляясь их силе и, в свою очередь, удивляя их своим упорством, в котором они черпали силу. Вот и Дуся, посидев около мокрой, холодной стенки, встала, пошатываясь, взяла лопату и снова принялась бросать бетон в блок. Они работали, забывая об усталости, о стуже, о той угрожающей опасности, которая постоянно была перед ними, помня лишь одно: нужно как можно скорее восстановить разрушенный фашистскими варварами Днепрогэс — любимое детище советского народа». О том, что большевики первыми приложили руку к частичному разрушению «детища советского народа», автор скоромно умолчал. Впрочем, речь не об этом. В 1948 году Полина Шило будет награждена орденом Ленина, после чего сведения о ней обрываются… двухтысячных годов: в 2009-м, в частности, когда Полине Шило исполнилось 85 лет, журналист из Запорожья Светлана Олейник побывала у нее дома на Правом берегу и рассказала о жизни бывшей бетонщицы в материале «Молодость в бетоне». Ну, а в 2016 году на карте Запорожья – в Шевченковском районе, появилась улица ее имени.

Некоторые сведения о Елизавете Щедрович, уроженке города Александровска, как до 1921 года назывался славный город Запорожье, я узнал из материала, размещенного на веб-странице Музея книги Херсонской областной универсальной научной библиотеки им. Олеся Гончара [автор Ольга Сак]. Оказывается, в библиотеке каким-то образом оказался исторический роман Оноре де Бальзака «Шуаны, или Бретань в 1799 году» [Les Chouans ou la Bretagne en 1799] на французском языке, на авантитуле и титульном листе которого имеется штамповый экслибрис: E.TCHEDROVITCH. «Рискнем предположить, — пишет автор, — что это экслибрис украинской скрипачки-виртуоза, композитора Елизаветы Щедрович». И далее она сообщает следующее: «Родом Елизавета Щедрович из Александровска. Большая любовь к музыке определила всю ее жизнь. Состоятельные родители имели возможность обеспечить дочке соответствующее образование. В итоге за плечами юной Эли [так звали ее в семье] до 19 лет накопился солидный багаж музыкальных знаний и умений. Осталось позади обучение в Одесской Императорской музыкальной школе, а затем в Петербургской консерватории в классе известного скрипача и педагога Леопольда Ауэра, и в завершение учебы родители подарили молодой скрипачке настоящее сокровище – скрипку Страдивариуса. Вершиной совершенствования музыкального образования Елизаветы Щедрович стало ее обучение у известного чешского мастера Отакара Шевчика, в классе которого она практиковалась в течение всего 1903 года. А с 1904 года началась активная концертная деятельность скрипачки. Она концертировала в Германии, Австрии, России, Моравии, Чехии, Украине. Творческая жизнь Щедрович была достаточно успешной, ей прочили блестящую музыкальную карьеру. Благодаря высочайшей технике и выдающейся музыкальности ее выступления воспринимались «на ура». Еще во время учебы в Чехии Эли познакомилась с молодым юристом – галичанином Львом Ганкевичем, тогда еще просто студентом. В 1906 году они поженились и переехали во Львов. Рождение дочери Нины в 1907 году заставило молодую скрипачку прервать музыкальную карьеру и перейти на «преподавательские хлеба», поскольку родители были против этого брака и молодая семья осталась без родительской поддержки. Некоторое время она преподавала в Музыкальном Институте им. Лысенко во Львове, а затем начала частную практику. Часто выступала на различных музыкальных вечерах, написала несколько пьес на гуцульские темы и большую композицию «Верховина». К сожалению, музыка жизни Эли-Елизаветы умолкла очень рано: она умерла в двадцатисемилетнем возрасте по болезни. Муж с дочкой похоронили ее в родном городе». Улица Елизаветы Щедрович находится в Вознесеновском районе Запорожья.

***

Правобережный Днепровский район града Запорожского весной 2016 года обогатился сразу двумя талантливыми украинками – писательницей и поэтессой: улица Ногина была переименована в улицу Ольги Кобылянской, а улица Менжинского — в улицу Олены Телиги. Я не буду пересказывать их биографии – об этом можно прочитать в Википедии, например. А вот кое-что из написанного ими, процитирую.

Ольга Кобылянская – о героине одной из своих новел: «Хоч русинка від голови до ніг, було в неї рудаве волосся, що у русинів рідкість, та в чертах бачилась порода, а майже меланхолійний сум, що вибитий на всім, що нагадує оцей нещасний народ, був і в неї основою характеру, її очі, великі, трохи нерухомі і вогкі, були сумні і тоді, коли уста усміхалися. За сі очі звали її «руською мадонною». А это она же – о природе: «Над ялицями лютувала буря, і трясла ними, і гнула їх, і робила їх тим кріпшими. Тим гордіше здіймали вони на другий ранок свої вершки й купали їх у золотому сонячному промінні. За все те вони мали право здійматись аж до хмари й бути гордими». И вот еще: «Жадно ловила звуки від води і перетворювала їх у сміх. Може, голос потоку, що паде по скалі і камінню, не похожий на полутихий сміх? Коли вслухатися… Іншим разом заглиблялася зовсім у шум лісу і, закривши лице руками, являла собі, що лежить на березі моря. Се так, певно, шумлять морські хвилі, як смерековий ліс, цілком так само… хіба, може, лиш голосніше трохи…» Это нельзя читать наспех – в траНвае, скажем; в это нужно вчитаться. И тогда ты зримо увидишь описанные Ольгой Кобылянской Карпаты с их загадочной «руською мадонною». Леся Украинка, кстати, в 1901 году напишет автору новелы так: «Мене ваблять Ваші незнані, а вже милі гори і вся Ваша країна, що здавна мрією моєю стала».

А вот стихотворение расстрелянной гитлеровцами в Бабьем Яру 21 февраля 1942 года Олены Телиги:

За вікнами день холоне,

У вікнах — перші вогні…

Замкни у моїх долонях

Ненависть свою і гнів.

Зложи на мої коліна

Каміння жорстоких днів,

І срібло свого полину

Мені поклади до ніг.

Щоб легке, розкуте серце

Співало, як вільний птах,

Щоб ти, найміцніший, сперся,