Сразу после избрания президентом в январе 2004 года Михаил Саакашвили заявил, что реформа системы образования станет его приоритетом. Министром просвещения он назначил знаковую фигуру – Александра Ломая, бывшего руководителя НПО «Открытое общество – Грузия», в обиходе называемого фондом Сороса.
Первым и самым важным решением нового министра (занимавшего этот пост с 2004 по 2007 год) стало введение общенационального экзамена (ОЭ). Для Грузии это было воистину революционным событием. Коррупция в высших учебных заведениях Грузии еще с советских времен была всепроникающей.
«Общенациональные экзамены» проходят в июле сразу в нескольких городах. Абитуриенты собираются в хорошо охраняемых зданиях. Перед входом их обыскивают. С собой экзаменуемые могут брать только воду в прозрачной бутылке и несколько шариковых ручек. Конверты с тестами, отпечатанные в Европе и доставленные в страну буквально накануне, открываются у них на глазах. Затем работы нумеруются и в случайном порядке рассылаются в другие города, где через несколько дней после завершения экзаменов в таких же зданиях собираются экзаменаторы. Ни один из них не может узнать, чью именно работу проверял: вопросник может быть заполнен в Батуми, но проверяться в Тбилиси. Если абитуриент не согласен с оценкой, он может оспорить ее в специальной комиссии, заплатив за проверку около $30: авторы нормы посчитали, что в противном случае оспаривать будут все, все и всегда.
Общенациональные экзамены в Грузии воспринимаются однозначно положительно. Однако единодушие на этом заканчивается. По всем остальным направлениям авторов реформы критиковали и продолжают критиковать очень резко.
Ломая не просто отменил школьный аттестат и ввел ОЭ. Главную цель реформы он видел в триединстве: либерализация, децентрализация, свободомыслие.
За два-три года средняя школа была практически выведена из сферы прямого влияния и контроля со стороны государства (министерства образования и науки). Управлением занялись попечительские советы, наделенные значительными полномочиями, в том числе в финансовой сфере. Школы перешли на подушевое финансирование: школьный ваучер привязан к ребенку.
Школы получили возможность самостоятельно определять, по каким учебникам будут учиться их ученики. Вместо школьной программы министерство стало утверждать курикулум (лат. curriculum – «жизнеописание») с общими целями учебного процесса и свободой выбора методики их достижения. Если школьная программа строилась по принципу «Ученик должен знать», то курикулум описывает, что он должен уметь.
Например, ученик должен быть готов ответить, какие факторы были, по его мнению, главными и определяющими в наполеоновских войнах, благодаря чему Наполеон добивался военных успехов, в какой степени это объясняется его военным гением и в какой – пассионарностью французского общества, воодушевленного новой идеей «Свобода, равенство, братство».
Когда новая система Ломая заработала, обнаружилось, что учеба в средней школе потеряла всякий смысл: родители предпочитали готовить детей у репетиторов только по тем предметам, которые им предстояло сдать на ОЭ.
В какой-то момент грузинские школьники просто перестали ходить в школу: какой смысл учить географию или историю, если все равно поступать на медицинский или физико-технический? А гуманитарии не знали таблицы умножения и не могли сказать, что такое H2O. Отмена контроля над школой со стороны министерства и почти неограниченная свобода, предоставленная попечительским советам, привели к полному хаосу, несогласованности и противоречивости при выборе учебников. Кроме того, школу захлестнула волна преступности, в том числе поножовщины среди подростков. А практика выбора директоров напрямую попечительскими советами или методом «лототрона» во многих случаях привела к появлению на директорских постах совершенно анекдотичных персонажей, не имеющих ни опыта, ни навыков работы с детьми.
К столь резким переменам не были готовы и учителя, обученные еще по советской методике. В Грузии более 20тыс. школ и 70тыс. учителей. Абсолютное их большинство – представители старой формации. Выгнать всех и привести новых (как при реформировании МВД) абсолютно невозможно. Только в последнее время президент начал говорить об увеличении зарплаты учителей с нынешних $100-150 до $200-300, обещая «самым успешным» до $600 в месяц.
Аналогичные процессы шли и в вузах. Государство предоставило им полную автономию, но отказалось от базовой дотации, создав лишь фонды для финансирования конкретных проектов. Все было сделано опять-таки без учета менталитета абсолютного большинства профессорско-преподавательского состава, для которого проектное финансирование, привычное на Западе, чуждо и непонятно.
Положительные перемены начались с появлением в декабре 2009 года в кресле министра образования Дмитрия Шашкина, бывшего министра по делам исполнения наказаний и пробации. Шашкин первым делом восстановил административный контроль министерства над школой. Он вернул институт назначения директоров.
Осенью 2010 года Шашкин инициировал введение восьми выпускных экзаменов в школах (помимо ОЭ). Причем сдавать зачеты по этим восьми предметам школьникам придется уже нынешней весной. Это решение привело к протестам старшеклассников, многие из которых давно перестали учить «лишние» предметы.
Самым ярким нововведением Шашкина стал институт мандатури – школьного полицейского. С весны 2010 года физически крепкие ребята (двое юношей и одна девушка) 25-30 лет, облаченные в специальную форму, постоянно находятся на территории школы. Они имеют право делать замечания не только ученикам, но и педагогам и директору, могут в любой момент войти в любой класс, обыскать ученика, вызвать родителей, поставить на учет в полиции, контролировать посещаемость, передвижение, встречи, телефонные звонки, проверять компьютеры и т. д.
Критики Шашкина сразу заговорили, что новый министр превращает школу в исправительное учреждение, чуть ли не в тюрьму. Однако поножовщины в школах больше нет. После введения института мандатури, по словам представителей министерства, число серьезных эксцессов снизилось на 85%.
Разобраться в бурных спорах по поводу реформы образования в Грузии очень сложно. В отличие от реформы полиции, где власти, безусловно, добились блестящих результатов, тут итоги не столь однозначны. Грузинский опыт как минимум показывает, что процессы реформирования, которые уже идут в Украине, требуют серьезного осмысления с целью избежать тех ошибок, которые допустили в ходе аналогичных реформ в других странах. Уже просто нет времени на их исправление.
Георгий ДВАЛИ
Название издания Всеукраинская об- щественно-полити - ческая газета "
Комментарии:
нет комментариев