Суд как исполнитель политических заказов
К концу 20-х годов И.Сталин (Джугашвили) стал полновластным «хозяином» страны, и главным методом управления государством был избран массовый террор против отдельных категорий граждан. Политику государственного террора против граждан проводили все «силовые» органы: чекисты (ЧК — ГПУ — НКВД — МГБ — разные названия советской тайной полиции), армия, милиция. Не остались в стороне и судебные органы.
В 1927 году был принят новый уголовный кодекс УССР, отдельные статьи которого в последующие 30-50-е годы активно использовались против ни в чем не повинных граждан: статья 54-6. за шпионаж…, ст.54-7. за подрыв государственной промышленности…, ст.54-8. за совершение террористических актов, направленных против представителей советской власти…, ст. 54 — 10. За пропаганду или агитацию…
В период голодомора в 1932-1933 году, наркомат юстиции республики издал приказ № 112 от 20 июля 1933 года «Об уголовной ответственности за срезание колосков»: «…прокурори та судді повинні вести найрішучішу боротьбу з усіма цими злочинними явищами, притягаючи винних до найсуворішої кримінальної відповідальності для чого наказую:
1. За зрізування колосків на ланах одноосібників (різали на власних городах. — Авт.) винних притягати до відповідальності за ознаками арт.7 та 75 КК УСРР (термін позбавлення до 5 років), застосовувати конфіскацію всього або частини майна.
2. За крадіжку майна у одноосібників та колгоспників винних притягати до відповідальності за ознакою арт.7 та 70 (термін позбавлення волі до 8 років).
3. Справи ці закінчувати слідством та слуханням в суді в найкоротший час (3-5 дні)».
И подобные «заказы» — указы продолжались до самой смерти Сталина. Служители фемиды, как «винтики» сталинской государственно — бюрократической машины не могли не выполнять «заказ», иначе их бы самих отправили «в места не столь отдаленные». Впрочем, в годы Большого террора (1937-1938 гг.) не миновала сия участь многих судей и прокуроров, «как врагов народа» или «шпионов».
Внесудебная расправа в СССР
Внесудебные расправы советского политического режима продолжились и после Гражданской войны. В Москве создали знаменитую «тройку» ГПУ (Главного политического управления). В отличие от обычных судов она заседала заочно, за закрытыми дверями. Приговоренным, давали прочесть выписку из ее решения, отпечатанную на машинке. Сначала «тройка» могла лишь приговаривать к заключению на три года, а расстреливать — «только вооруженных бандитов». Но права ее постепенно расширялись. По официальным данным, в 1924 году «тройка» ОГПУ (с 1923 года ГПУ переименованное в Объединенное государственное политическое управление — ОГПУ) приговорила к расстрелу 650 человек — на 35 человек больше, чем все суды Советского Союза.
В УССР основным способом борьбы с «нелояльным и вражеским элементом» была депортация в отдаленные районы страны. Это осуществлялось в соответствие с декретом ВЦИК (Всеукраинского Центрального исполнительного комитета) от 10 сентября 1922 года «Об административной высылке». При НКВД УССР создали спецкомиссию с правом высылки до 3-х лет и отправки в концлагеря на этот же срок.
10 июля 1934 года столичная «тройка» получила название Особого совещания НКВД (ОСО) — Наркомат внутренних дел, который был переименован вместо названия ОГПУ в 1934 году. Вначале оно тоже заключало в лагерь на пять лет, но вскоре получило право и расстреливать. Судило ОСО не по статьям уголовного кодекса, а по особым, «литерным» статьям. Вот самые распространенные из них:
СВЭ — социально вредный элемент (самая легкая статья — уголовник, бытовик);
СОЭ — социально опасный элемент (самая легкая политическая статья);
АСА — антисоветская агитация;
ПШ — подозрение в шпионаже;
КРД — контрреволюционная деятельность, иногда эта статья превращалась в «КРТД» — контр-революционная троцкистская деятельность. Жизнь таких заключенных в лагерях становилась особенно тяжелой.
На ОСО выносили дела по которым не хватало доказательств. Среди заключенных бытовала пословица «На нет и суда нет, но есть Особое совещание».
В 1937 году в разгар массовых репрессий, суды не справлялись с резко возросшим объемом работы. Поэтому в августе того же года в помощь им в каждой области создали «разгрузочную тройку». В «тройку входили первый секретарь обкома, начальник НКВД и областной прокурор. Эти «тройки» получили право заочно выносить любой приговор. Только в конце 1938 года, после волны массовых арестов эти «тройки» распустили.
В послевоенные годы вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 24 февраля 1948 года «О выселении из Украинской ССР лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный и паразитический образ жизни», т.е. общее собрание колхоза под руководством председателя и секретаря парторганизации (протокол утверждался секретарем районного комитета партии), высылало граждан за пределы Украины. Т.е. дошло до того, что выселить с Украины мог и председатель колхоза.
В 1953 году после расстрела Л.Берии, права чекистов резко ограничили. Отныне они могли только вести следствие, но не судить и выносить приговоры. В сентябре 1953 года Особое совещание упразднили. Все дела должны были проходить только через суды.
Суд Бердянска (г.Осипенко)
по материалам районной газеты «Більшовицька зірка» в 1940 году
Поскольку мы не располагаем материалами 30-х начала 40-х годов прошлого века о бердянском суде, представление о нем нам дает районная газета «Більшовицька зірка» за 1939-1941 годы. Нехватка промышленных товаров порождала так называемую спекуляцию, с которой безжалостно боролись правоохранительные органы. Поэтому на газетных страницах появлялись заглавия типа «Спекулянтка»: «Мироненко К. скуповувала в магазинах різні товари і перепродувала їх… Наприклад, вона купувала в магазинах емаліровані каструлі по 8 крб. 50 коп. і продавала їх по 35 крб., її приговорено до позбавлення волі до 2 років…» Аналогичные приговоры периодично публиковались в указанной газете: «Юрасов Н.П., Черемісіна і Картамишева А.Н. систематично спекулювали вовною і вовновими платками… Нарсуд приговорив до позбавлення волі Юрасова на 5 років, Черемісіну на 1 рік, Картамишева на 1,5 роки…» Более жестокое наказание за спекуляцію понесли супруги Черемисины из Нововасильевки. Суд приговорил их к шести и пяти годам лишения свободы, как гласил приговор «в далеких таборах Радянського Союзу». Большое количество дел в начале 40-х годов прошлого века рассматривалось судами в связи с разворовыванием социалистической собственности, «несунами». Газета опубликовала заметку о гражданине Рудштейне Д., работнике артели «Взуття». На квартире во время обыска были найдены разные заготовки для обуви, холявы, подметки. В итоге — 3 года лишения свободы. Или, сторож мастерской индпошива Лукашев Ф. воровал кожу и заготовки из кладовой и передавал их мастеру — обувщику Грабовскому П. Грабовский шил обувь, продавал ее и часть вырученных денег передавал сторожу. В итоге сторожу 5 лет лишения свободы, мастеру — 3 года, естественно, в далеких лагерях.
27 декабря 1932 года председателем ЦИК СССР М. И. Калининым, председателем Совнаркома СССР В. М. Молотовым и секретарем ЦИК СССР А. С. Енукидзе было подписано Постановление № 57/1917 «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов». Все граждане СССР от 16 лет, постоянно проживавшие в городах, рабочих посёлках, работающие на транспорте и в совхозах, обязаны были иметь паспорта. Сельское население страны паспортами не обеспечивалось (за исключением проживавших в десятикилометровой пограничной зоне). Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 27 декабря 1932 «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописке паспортов», указываются следующие причины паспортизации: «Установить по Союзу ССР единую паспортную систему на основании положения о паспортах… В целях лучшего учета населения городов, рабочих поселков и новостроек и разгрузки этих населенных мест от лиц, не связанных с производством и работой в учреждениях или школах и не занятых общественно-полезным трудом (за исключением инвалидов и пенсионеров), а также в целях очистки этих населенных мест от укрывающихся кулацких, уголовных и иных антиобщественных элементов». Бердянская милиция «задних не пасла» и периодически направляла в суд материалы «за отсутствие прописки»: «Ковіков О.М. не мав постійного місця проживання й ніде не приписувався…приговорив за порушення паспортного режиму до позбавлення волі на 6 місяців…»
Хулиганство в Бердянске так же носило традиционно распространенный характер: «Житель с.Осипенко Кальченко Ф.Г. приїхав у місто. Прийшовши на колгоспний базар, він почав присікуватись до сторожів, обзивати їх брудними словами…суд встановив явно хуліганський вчинок і приговорив його до п.в.строком на 1 рік… Селешко Іван — робітник крекінг — заводу (совр. АЗМОЛ)… проходячі по вулиці, побачівши двох громадянок почав залицятися, а потім лаяти брудними словами… приговорив до тюремного ув’язнення строком на 1 рік». Насилие в семье так же не оставалось без внимания общественности: «Селезньов М.М. систематично знущався над своєю дружиною та дітьми…приговорив його до позбавлення волі на 5 років без поразки в правах…»
Продолжение следует
Владимир КАРПЕНКО
Комментарии:
нет комментариев