Обращаясь к врачу за помощью, мы воспринимаем его как специалиста, профессионализм которого должен быть абсолютным. Никакого права на ошибку. Имея дело каждый день со страданиями пациентов, врач остается таким же человеком в социуме — с бытовыми проблемами, личностными вопросами, поиском себя. Имея гораздо более высокую степень ответственности на работе, чем представитель любой другой профессии, медик не огражден от проблем, которые имеет каждый гражданин нашей страны. Тем не менее, люди выбирают медицинскую специальность.
— Дмитрий, почему Вы избрали именно стезю медицины?
— Сыграло роль чувство соревновательности и желание доказать, что смогу. В школе мне очень легко давалась биология, схватывал материал на лету. Мог, практически не заучивая, выйти и рассказать текст, всегда имел оценку «отлично», участвовал в олимпиадах. На одном из классных собраний о выборе профессии высказался — раз легко идет биология, пойду по этой линии, буду врачом. На это кто-то из педагогов очень резко возразил — там очень сложно и вообще, дескать, невозможно поступить. А собирался я поступать в Ленинградскую военную академию. Со всем мальчишеским максимализмом обиделся, решил — докажу, что могу поступить, раз все сказали «нет», надо сделать наоборот. Подтянул всё, и, конечно, поступил. Окончил училище с отличием, вместе с друзьями сдали документы в Ленинградскую академию. Но, к сожалению, это был как раз год развала Советского Союза. Документы в вуз ушли, но там нас никто не ждал. Выбор был очевиден — пришлось искать мединститут поближе. В Днепропетровске была профилирующим предметом физика, а в Запорожье — как раз биология. Так получилось, что нашел то, что искал, ближе всего к дому. С теми, с кем вместе поступали и учились, мы и сейчас дружим.
Дмитрий Владимирович Егоров родился 2 июля 1973 года в Бердянске, проживал с родителями в городе Каменка Пензенской области. Переезд в Украину, к родственникам, планировали несколько лет, осуществили в 1986 году. С шестого класса учился в Бердянске, в школе №4. После окончания восьмого класса поступил в медучилище, затем — в Запорожский государственный медицинский институт (за время учебы институт сменил статус на университет). 1998 — 2000 г.г.— был интерном, до 2002 года прошел клиническую ординатуру. С 2002 года работает в Бердянской городской больнице, в отделении Анестезиологии и интенсивной терапии №2 — чаще его называют «Кардиореанимация». Семья: супруга Ирина, дети Артем и Маша.
— Как это часто бывает, сказавшему: «У тебя ничего не получится!», надо теперь быть благодарным?
— Да, всё логично выстроилось. Будь что-то иначе, — жизнь сложилась бы по-другому. Спасибо надо сказать хотя бы потому, что профессия моя мне нравится. Хорошо, когда есть чувство адекватности в профессии, полная реализация. Когда и с противоположной стороны — понимание, больные и родственники уходят удовлетворенные результатом, значит — наш коллектив сработал на все сто.
— Такой этический момент: больной, выздоровев, должен быть доволен не только самим результатом, но и отношением к нему персонала, ведь медицина — не просто сфера услуг, она имеет дело с человеческой жизнью. Имеет ли это значение для врачей?
— В этом есть несколько нюансов, касающихся в целом медицины в нашей стране. Положительный исход заболевания в глазах врачей не всегда совпадает с виденьем больного. Взять, к примеру, случай инсульта. Для нас положительный исход — когда человек остается жив. Родственники же хотят, чтобы им вернули человека в том же состоянии, что и до болезни. На самом деле на реабилитацию уходят годы, человек у нас выписывается, прямо скажем, инвалидом. Люди недовольны — на медикаменты потрачены очень большие суммы, а результата как бы и нет. Больной выжил — мы ставим себе «плюс», но с нами радости родственники и больной не разделяют.
— Только у нас такая «экстремальная» медицина?
— Такой подход, в целом, во всем мире, задача медицины — сохранить жизнь. Но если за рубежом существует мощнейшая качественная система реабилитации, то у нас процесс восстановления поставлен на самотек. В Советском Союзе были созданы целые реабилитационные отделения, санатории, процедуры — сейчас это все у нас уходит. Всё больше санаториев выкупается, особенно в Крыму — практически не осталось профильных реабилитационных санаториев.
— На словах стремясь к европейским стандартам, мы отказываемся видеть, чем в действительности располагаем?
— Денег-то не хватает — даже для оказания первой помощи, уже не говоря о стационарной и реабилитационной. Хотя это как раз та сфера, где медицина могла бы заработать. Восстанавливая организм, видя сдвиги к лучшему, больной понимает, что чем больше он будет работать над собой, тем лучше будет результат. Даже не имея базы, люди просто заходят в Интернет, находят комплексы упражнений по лечебной физкультуре, какие-то недорогие аппараты для реабилитации, миостимуляторы, даже переделывают что-то для себя. Но сами.
— Медицина, безусловно, нуждается в реформах. Но как обойти момент, пугающий всех — реформируя, не сделать хуже?
— Медицина дорога для государства и рассматривается, как убыточная отрасль, которую надо оптимизировать. На нынешний момент, сколько ни вложи в эту отрасль, полного государственного финансирования не получится. Медицина борется за себя. Но население должно понять, что без медицины ему — никуда, ведь заболевания молодеют. У нас появляются случаи инсульта и инфаркта в 20 лет и даже в пять, их столько, что это уже не удивляет. И общество должно осознать, какая ему нужна медицина. Первого ли уровня, так называемый семейный врач — хотя я не разделяю мнения, что это допустимо в городах. В сельской местности — другое дело, когда один врач на несколько населенных пунктов. В городе с его плотностью населения лучше иметь доступ к узким специалистам, и они у нас есть. Эта система создавалась годами, подбирались кадры для кардиологии, травматологии, других специализаций. Бердянская медицина никогда не была в упадке. Например, Виктор Владимирович Мурачев первым в нашем городе сделал гемодиализ. К нему из Запорожья сегодняшняя профессура ездила учиться. Не в Запорожье, где большая областная больница, врачи высших категорий, а здесь, у нас. И так практически по каждой специальности мы имеем своих светил: Валерий Ильич Бабенко придумал наркоз своей рецептуры, защитил по этому поводу успешно диссертацию. Сейчас им люди пользуются — а придуман он в обычной районной больнице, на периферии.
— Если, работая здесь, люди делают открытия, значит, у Бердянска есть потенциал, следует сохранять и развивать имеющуюся базу, поддерживать специалистов?
— Совершенно верно. Тот же гемодиализ: люди сами собирали гемодиализационные фильтры из целлофана для упаковки продукции мясокомбината. Тогда, правда, были другие упаковки. Виктор Владимирович, правда, не защитил диссертацию, а мир сейчас подходит к этому. Технология была придумана здесь, у нас. Это тема даже не кандидатской, а докторской. У нас медицинские традиции очень большие. Другое дело, что в тот момент, когда следовало заняться научной деятельностью, пришлось работать для семьи — зарплаты не выплачивались по полгода. Я застал специалистов еще старой школы — это люди высокой культуры и огромных знаний, замечательные организаторы, относившиеся с уважением к нам, вчерашним выпускникам. Когда мы проходили практику — у Запорожья, Мелитополя и Бердянска была одинаковая база.
— С чем мы столкнемся в скором будущем в связи с реформами?
— Уже имеется план реформирования отрасли охраны здоровья в Запорожской области. В нем четко говорится: «Необходимо проведение широкомасштабной информационной кампании с привлечением средств массовой информации о путях реформирования сферы охраны здоровья». В Бердянске, не смотря на это, обсуждение реформы проводится в тайне. Заседает депутатская комиссия, а главный врач и начмед по лечебной работе на пятиминутке не могут ответить на вопрос: «Какие же рассматриваются варианты реформирования медицины в Бердянске». Все, что мы слышим в ответ: «Стоим грудью за сохранение больницы. И все обсуждения после приказа сверху». Ну, а потом будем махать кулаками, но, к огромному сожалению, как всегда после драки, и как всегда поздно. Нужно понимать, что реформирование будет, и мы сами должны провести его так, как выгодно горожанам. Иначе приедет комиссия по реформированию и сама отреформирует, а там как Бог даст, будем иметь дело с результатом. Если понадобится, надо не только создать инициативную группу из наших ведущих медицинских специалистов, чтобы самим подготовить проект реформирования, но и провести соцопрос среди бердянцев. И, конечно, отслеживать выполнение намеченной реформы, ведь реформирование медицины коснется каждого жителя Бердянска. А я знаю — у нашего медицинского персонала голова и руки золотые. Хочу, чтобы в родном городе у всех была возможность получить помощь не хуже, чем в областном центре.
Екатерина ВЬЮНКОВА
Комментарии:
нет комментариев