misto.zp.ua

Как в Приазовье немцы дважды расстреляли детскую колонию (часть 1-я)

Как в Приазовье немцы дважды расстреляли детскую колонию (часть 1-я)

На памятник на берегу Азовского моря в виде православного креста в каменной ограде я обратил внимание осенью 2019 года, когда мы, журналисты из Запорожья, решили выяснить, что из себя представляет устье реки Обиточной и для этого отправились из города Приморска в сторону моря. Неподалеку от места впадения в него задумчивой реки Обиточной, в полутора километрах от села Преслав Бердянского, бывшего Приморского, района Запорожской области и находится крест в каменной ограде, у основания которого я прочитал надпись: «На этом месте в октябре 1941 года немецко-фашистскими захватчиками были расстреляны и захоронены воспитанники Преславской дифколонии».

Существовавшая со второй половины тридцатых годов на берегу Азовского моря дифколония была… интернатом для детей с задержками развития и детей-инвалидов. Памятник-крест как раз и напоминает о самых трагических днях истории колонии, которую с началом войны с немцами почему-то забыли эвакуировать далеко в тыл. Ну, а что сделали с колоний немцы, не сложно предугадать: расстреляли колонистов. Согласно документам, которые я отыскал, вернувшись в Запорожье, это произошло 30 октября 1941 года. Причем первыми были расстреляны дети из семей евреев. Об этом я и написал два года назад. К сожалению, подробностей произошедшего выяснить не удалось, хотя я понимал, что они, подробности эти, где-то есть – в каком-то архиве сберегаются. И не ошибся: дело о расстреле немцами воспитанников Преславской дифколонии хранится в Центральном архиве ФСБ России. Рассекречено оно… в 2020 году. А открывает его сообщение, направленное 26 ноября 1943 года заместителем наркома внутренних дел УССР Тимофеем Кальненко наркому внутренних дел СССР Лаврентию Берии.

Из него я узнал, что расстрелов на берегу Азовского моря – в непосредственной близости от села Преслав, было два. Детей-колонистов немцы расстреливали 30 октября 1941 года и 16 марта 1943-го. Итак, читаем вместе слегка отредактированное мной сообщение замнаркома: «В октябре 1943 года, после освобождения от немецко-фашистских захватчиков Приморского района Запорожской области, в райотделение НКВД поступили материалы о расстреле детей Преславской колонии дефективных немецко-фашистскими оккупантами. Для производства следствия на место были командированы ответственные работники НКВД УССР. И они, проверив эти данные совместно с созданной местными районными советскими организациями комиссией, в акте от 10 октября 1943 года констатировали, что на территории колонии найдены три ямы. При их вскрытии обнаружены: в первой яме — 78 трупов, во второй — 42 и в третьей — 24 трупа расстрелянных детей. Медицинским осмотром установлено, что они были умерщвлены огнестрельным оружием. Путем опроса местных жителей и бывших работников колонии установлены фамилии и имена погибших детей. Данными предварительного следствия также установлено, что совершенное немецко-фашистскими захватчиками злодеяние в колонии исходило от командования немецкой оккупационной армии и приводилось в исполнение сотрудниками немецкой районной комендатуры Вольфом, Велом и Анером при содействии советских граждан из бывших сотрудников колонии. По данному делу арестованы и привлечены к уголовной ответственности семь жителей села Преслав. Это Рупчев Илья Прокофьевич, 1883 года рождения, из крестьян, болгарин, малограмотный, женатый, до ареста работал в колонии садовником; Вереникина Мария-Тамара Васильевна, 1900 года рождения, из рабочих, имеет высшее образование, русская, до ареста работала директором Преславской колонии; Рупчев Николай Петрович, 1890 года рождения, из служащих, болгарин, малограмотный, женатый, до ареста работал в Преславской колонии плотником; Козаченко Татьяна Тимофеевна, 1889 года рождения, из служащих, русская, образование среднее, разведенная, до ареста работала в Преславской колонии заведующей корпусами; Дмитриева Анна Степановна, 1889 года рождения, из крестьян, болгарка, замужняя, образование среднее, до ареста работала фельдшером Преславской колонии; Шахворостова Мария Филипповна, 1909 года рождения, из рабочих, русская, малограмотная, замужняя, до ареста работала в Преславской колонии заведующей корпусами; Мильчевский Дмитрий Иванович, 1888 года рождения, из крестьян, болгарин, малограмотный, женатый, до ареста работал в колхозе.  Все арестованные на предварительном следствии признали себя виновными в предъявленных им обвинениях и дали подробные показания о соучастии в расстрелах детей колонии».

Далее следуют показания арестованных и свидетелей. Спокойно читать их невозможно.

Обвиняемый Рупчев И. П.: «В первой половине октября 1941 года в колонию приехали два немецких офицера из районной комендатуры и переводчик. Я подошел к ним, и офицеры предложили мне ознакомить их с хозяйством колонии. Я выполнил это. Офицеры осмотрели сначала сад и виноградник, затем подсобное хозяйство, а потом зашли в жилые корпуса, мастерские и столовую. Находясь в столовой, офицеры спрашивали о питании детей, снабжении их обувью, одеждой. Я отвечал на их вопросы. <…> В момент наших разговоров присутствовавший здесь же в столовой Рупчев Николай, обращаясь к переводчику, попросил его: «Передайте господам офицерам, что у нас в колонии есть дети еврейской национальности, мы заявляем об этом своевременно, чтобы впоследствии не отвечать за них». После отъезда офицеров из колонии я был вызван в Преславскую сельуправу, где секретарь управы Савенко приказал мне составить списки на детей колонии. <…> 30 октября 1943 года, подписав составленные заведующей корпусами Татьяной Козаченко списки, я направился в районную комендатуру к коменданту Вольфу, который просмотрел списки, а затем красным карандашом против каждой фамилии еврейской национальности поставил птичку и сказал: «Евреев расстреляем». Затем Вольф спросил у меня: есть ли в колонии какие-либо ямы. Я ответил, что есть яма около столовой, подготовленная для засыпки овощей. Предупредив меня, чтобы яма была подготовлена, Вольф оставил у себя списки, а я ушел обратно в колонию. <…> Возвратясь в колонию, примерно часа в два дня, я увидел там офицеров и около десятка вооруженных солдат, которые уже ожидали меня. Как только я пришел, офицер дал распоряжение собрать всех детей в столовую, что мною и было сделано. В столовой офицер вручил мне список и сказал: «Вызывайте детей-евреев, отмеченных в этом списке карандашом». Я начал вызывать, но назвав три-четыре фамилии, почувствовал себя плохо и список передал присутствовавшей там Донцовой Марфуше. Расстрел производился здесь же во дворе колонии, около столовой, в яме, приготовленной для буряков. В тот момент, когда Донцова продолжала вызывать по списку детей, находившихся в столовой Дмитриева Анна вместе с переводчицей направляла названных детей во двор и передавала их немецким солдатам».

Свидетель Осьминкин, бывший кладовщик колонии: «Дети находились в столовой и их вызывали по списку и группами по пять-шесть человек фашистские солдаты водили к яме, которая находилась здесь же, примерно в 40 метрах. Около ямы стояли четыре гестаповца, которые производили расстрел. Когда детей подводили к яме, солдаты заставляли их прыгать в яму, а тех, кто сопротивлялся, били прикладами и силой бросали в яму и затем расстреливали. Когда закончился расстрел детей-евреев, фашисты стали забирать детей из изолятора и больницы. Находящиеся там дети не могли передвигаться без посторонней помощи, немецкие солдаты хватали их и волоком тащили по двору к яме. Беспомощных детей, как дрова, бросали в яму и там расстреливали. Дети кричали, плакали, просили, чтобы им оказали помощь, но сделать это было нельзя, так как озверевшие гестаповцы никого к ним не подпускали. После расстрела, когда фашисты отошли от ямы, я вместе с другими работниками колонии — Мильчевским и Ботиным, подошли к яме и увидели, что некоторые из детей еще живы, слышны были стоны раненых. Я крикнул стоявшей невдалеке от ямы фельдшеру Дмитриевой: «В яме находятся живые люди, как быть?» Дмитриева подошла ближе и сказала: «Закапывайте их так. Иначе, если узнают немцы, нам попадет». Таким образом, в яме были засыпаны живые, раненые дети».

В апреле 1942 года на должность директора Преславской колонии была назначена немецкой райуправой Мария (Тамара) Вереникина, установившая для детей, как особо подчеркнул замнаркома внутренних дул УССР в своем сообщении, «фашистский режим, подвергая их зверским избиениям и издевательствам». И далее: «Она также предоставляла девушек-воспитанниц для полового насилия солдатам оккупационной армии». А вот, как обрисовали директрису допрошенные в качестве свидетелей бывшие сотрудники колонии Анна Васильева, Любовь Величева: «Воспитанники колонии называли ее кровожадным палачом; она никогда не проходила по усадьбе колонии, чтобы у нее не было в руках какой-либо палки. В хозяйстве были продукты, но детей кормила отвратительно, они вынуждены были ходить и доставать себе куски хлеба и картофель у крестьян. Вереникина избивала детей за малейшие проступки. В феврале 1943 года она так избила мальчика Ваню, что изломала об него палку — только лишь за то, что Ваня напек себе картошки и украдкой хотел скушать. Весной 1943 года Вереникина нашла у одной девочки по имени Дуся кусок хлеба и обвинила ее в краже хлеба и зверски избила за это. Та не могла стоять на ногах, упала, а Вереникина схватила ее за горло и стала душить, пока у Дуси изо рта ни пошла пена. <…> В 1942 году Вереникина возила в город Ногайск [современный Приморск] девушек-воспитанниц Я., Х. и Т. в парикмахерскую для завивки волос, а затем водила этих девушек к морю, где располагались румынские воинские части, и там этих девушек отдавала на поругание. Впоследствии эти девушки забеременели. Чтобы скрыть следы этих преступлений, Вереникина возила их в Ногайск, где им были произведены аборты. <…> Во время немецкой оккупации Вереникина чувствовала себя как помещица, с населением никогда не разговаривала. Хорошими друзьями Вереникиной были немецкие и румынские офицеры, районный комендант немец Вел и его заместитель Анер. Часто для них Вереникина устраивала вечера». А свидетельница Величева добавила: «При оккупантах Вереникина вела развратный образ жизни, к этому же склоняла девушек — воспитанниц колонии, на глазах у детей устраивала балы с немецкими и румынскими офицерами».

(Окончание следует)


 

* Редакция сайта не несет ответственности за содержание материалов. Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции.

Добавить комментарий
Имя
Сообщение

Комментарии:

нет комментариев
Лента статей
MISTO.ІНФОРМ
МЕЛИТОПОЛЬСКИЕ ВЕДОМОСТИ
ПОЗИЦІЯ
ДІТИ ЗАПОРІЖЖЯ
ІНДУСТРІАЛЬНЕ ЗАПОРІЖЖЯ
МІГ
ПОРОГИ
РАЦИОНАЛЬНАЯ ГАЗЕТА (АРХИВ)
ЗАПОРІЗЬКА СІЧ (АРХІВ)
РОСТ (АРХИВ)
КЛЯКСА. ГАЗЕТА ДЛЯ ШКОЛЬНИКОВ (АРХИВ)
СОДРУЖЕСТВО (АРХИВ)
ПРАВДА (АРХИВ)
УЛИЦА ЗАРЕЧНАЯ (АРХИВ)
ЗАПОРОЖСКИЙ ПЕНСИОНЕР (АРХИВ)
ВЕРЖЕ (АРХИВ)
МРИЯ (АРХИВ)
НАДЕЖДА (АРХИВ)
ГОРОЖАНИНЪ (АРХИВ)
БЕРДЯНСК ДЕЛОВОЙ (АРХИВ)
ОСТРОВ СВОБОДЫ (АРХИВ)
ЖУРНАЛ ЧУДО (АРХИВ)
АВТОПАРК (АРХИВ)
МИГ по ВЫХОДНЫМ (АРХИВ)
Про СМИ

Газета "МИГ" – издание с интереснейшей судьбой и историей. Первый номер ее, тогда еще "Комсомольця Запоріжжя", вышел 12 ноября 1939 года (с 1991 года "Комсомолець Запоріжжя" сменил название на "МИГ").

Все более 70-ти лет своего существования газета прошла вместе со страной, была активным участником всех этапов ее развития на пути к независимости Украины.

Журналисты газеты "МИГ" и ее дизайнеры – это профессионалы, опытные знатоки своего дела, поэтому не удивительно, что они – лауреаты многих областных, республиканских и международных конкурсов, обладатели различных стипендий. В свое время газета получила грант британского фонда WFD, грант посольства США в Украине и др.

В штате – более 50 сотрудников. Средний возраст – 38 лет. Каждый сотрудник (кроме водителей и уборщиц) имеет рабочий компьютер.

Газета имеет свою принципиальную позицию, никем не финансируется, ее владельцами издания являются сами журналисты.

С уважением,
редактор

Контакты

Адреса редакції:
69600, г. Запорожье, пр. Ленина, 152, 5-й этаж.

Запоріжжя та область | Новости Запорожья и области RSS 2.0 |