misto.zp.ua

Правда о голодоморе

Правда о голодоморе

 

 

15 лет назад обнародованы записи нашего земляка, каменца Дмитрия Адамова, пережившего голод

«Вся моя жизнь, день за днем, была отдана борьбе за черствый кусок хлеба.
Многие герои – это действительно жившие люди.
Я сам, мои знакомые, близкие.
Все описанные события – горькая правда жизни,
через которую прошел наш народ».

Дмитрий Адамов

Четвертая суббота ноября, в Украине – День памяти жертв Голодоморов. В Энергодаре у памятника Тарасу Шевченко совсем немного людей. Лица каждый год одни и те же. В окнах лишь изредка можно увидеть свечи, зажженные в память об убитых голодом, об умерших в страшных муках… Не помним.

Всего украинцы перенесли три геноцида голодом. 1922, 1932-1933 и 1946-1947. До сих пор количество жертв неизвестно. Историки сходятся на более 4 миллионах погибших только за период между урожаями 32 и 33 годов. СССР факт Голодоморов не признавал даже тогда, когда об этом заговорил весь мир. Архивы рассекречены и открыты лишь с середины 90-х. Более-менее полных данных по нашей области нет до сих пор. А между тем на юго-востоке Украины, в том числе в нашем регионе, Голодомор обрел ужаснейшие формы.

Да, уже доступны документы, в архивах можно ознакомиться с протоколами заседаний райкомов весной 1933-го, где упоминается о смертности селян и говорится, что нужно бы выделить поддержку продовольствием. Правда, не для того, чтобы люди не умирали, а чтобы не сорвали посевную кампанию…

Практически за два десятилетия до открытия архивов каменско-днепровскую историю Голодоморов, коллективизации, репрессий в далеком Ростове тайно писал выходец из наших краев – Дмитрий Адамов. Он родился в 1919 году в Каменке-Днепровской, жил на нынешней улице Калиновой, возле самого Белозерского лимана. Среди старожилов есть еще те, кто помнит Адамовых.

Одно из первых воспоминаний Дмитрия Иосифовича – голод 1922-го, затем коллективизация, Голодомор 1932-1933 годов. Все это время он жил в Каменке. Лишь после окончания школы уехал учиться в Крым, в 1939-м был призван в армию, а в 1940-м – репрессирован. За то, что публично не согласился с заявлением Сталина о том, что в стране уже построен социализм, Адамова отправили в лагеря на 10 лет. Он чудом выжил и в конце 40-х попал в Ростов. На родину вернуться ему уже не удалось.

Когда начал писать книгу, точно неизвестно. Дочери Дмитрия Иосифовича рассказывали, что где-то в 80-х. Даже самые близкие не знали об этом. Все рукописи в общих тетрадях Дмитрий Адамов складывал в молочный бидон, закопанный в огороде. Открыто говорить об эпохе кровавого сталинизма было страшно.

Тетради нашли случайно, и спустя 5 лет после смерти Дмитрия Адамова семья издала роман «Испытание».

Историю Дмитрия Адамова нам рассказывает Ирина Самойлова – руководитель краеведческого кружка энергодарского ЦТКС. Ирина Арнольдовна вспоминает, что около 10 лет назад ей случайно попалась информация, что в Ростове в 2004 году была издана книга, в основу которой положены история голода, раскулачивания, коллективизации в Каменско-Днепровском районе. Причем автор все это пережил сам. Это по сути художественное издание стало свидетельством страшнейшего преступления против народа.

– Я тогда работала в гимназии «Гармония», – вспоминает Ирина Самойлова, – в нашем музее мы решили подготовить экспозицию, посвященную Голодомору. Тема была малоизученная, по нашему краю информации практически не было, только какие-то отдельные истории, документы. Узнав о книге Дмитрия Адамова, связалась с одной из его дочерей – Ларисой Дмитриевной. Семья очень трепетно относится к своей истории и безмерно благодарна всем, кому небезразлична эта тема. Для музея передали фотографии, несколько экземпляров книги «Испытание» и некоторые видеоматериалы.

Позже по роману и кое-каким официальным документам Ирина Арнольдовна со своими воспитанниками раскрывали тему репрессий и голодомора в наших краях. Бывали в Каменке, на Калиновой, нашли местных жителей, которые помнят семью Адамовых, а также тех, о ком Дмитрий Иосифович написал в своей книге. Удалось даже отыскать родственников тех, о ком пишет автор. Кто помнил события 30-х, слышал о них от родных, подтвердили: написанное в романе – правда. Так что есть все основания полагать, что «Испытание» является исторически достоверной работой по этой теме.

Полных научных работ по теме Голодомора в нашем крае нет, говорит Ирина Самойлова. Фрагментарно печатаются в изданиях отдельные судьбы, работу проводят краеведы-любители. За всем этим, конечно, не уследишь. Краеведы ЦТКС смогли выяснить, что в 30-е ситуация по району тоже была разной. Некоторые председатели колхозов понимали, чем грозит тотальный вывоз продовольствия. Они брали на себя ответственность, оставляли зерно. Были громкие дела, таких председателей обвиняли, судили. По сути – за то, что они спасали людей от голодной смерти. В архивах есть сведения о том, что село Днепровку занесли на так называемую черную доску. Государство устанавливало планы заготовок без учета каких-либо факторов. У людей забирали все! Те населенные пункты, которые не справлялись с планом, наказывали публично. Информацию об этом публиковали в официальной прессе. Село блокировалось армией или милицией. Не было никакой возможности выбраться из этого кольца, не было никаких поставок, продовольствия. В итоге в некоторых таких населенных пунктах была почти 100-процентная гибель селян.

«Испытание»

Книга Дмитрия Адамова поражает. Мы приведем лишь несколько фактов из жизни каменцев в страшные 30-е годы.
«Вся моя жизнь, день за днем, была отдана борьбе за черствый кусок хлеба. Многие герои – это действительно жившие люди. Я сам, мои знакомые, близкие. Все описанные события – горькая правда жизни, через которую прошел наш народ», – так пишет о своей книге сам Дмитрий Адамов.

Герой Дмитрия Адамова – Андрей Днепров, место действия село Днепровка. В реальности другими были лишь имена главного героя и его родных и название населенного пункта. Пожалуй это все «неточности» в книге. Фамилии большинства персонажей романа автор или оставлял реальными, или лишь незначительно менял. Именно потому и сейчас можно найти их родных.

«Первое что помнил Андрей – голод 1922 года. Наверное, это была ранняя весна. Он стоял на улице у своей хаты, на сухом бугорке, впервые ощущая радость жизни и удивляясь краскам, шумам и запахам. И все же помнил он это смутно, неясно… Хорошо запомнил другое. Рослый и худой соседский мальчишка, в мокрых лохмотьях, просит за пойманную им живую серебристую рыбешку кусочек хлеба.

…Через несколько дней Андрей видел в окно дома, выходившего во двор соседей, как тетка Палашка, привязав веревкой знакомого уже ему мальчика и маленькую девочку, сама жадно ела из чугуна какую-то черную жижу. Дети плакали, протягивали к матери ручки, рвались, просили есть. Но обезумевшая от голода тетка Палашка, вся в каком-то гнилом и сером платье, с мутными, отчужденными глазами, что-то рычала на них, продолжая глотать варево… Больше соседских детей Андрей никогда не видел».

Весной 22-го Украина переживала первый Голодомор.

Адамов помнит в родительской хате подвешенную под потолком корзинку с несколькими лепешками из курая. Из перекати-поля… Днями дети сидели на печи, глядя на эту корзинку. Старший брат пытался ее достать, добраться до этих черных, скрипящих на зубах лепешек.

«Андрей уже тогда понимал, что все: и дед с бабушкой, и отец, и Павлуша – все-все хотят есть, но не плачут. Крепился и он… По вечерам собиралась вся семья Днепровых. У каждого за столом было свое место, ели только сообща, на виду друг у друга. Молодая невестка Ульяна вытаскивала из печи большой чугун и наливала в общую чашку борщ, сваренный из остатков бурака и отходов проса. Молча ели, прикусывая землистыми лепешками. Вставали из-за стола голодными, подобие пищи не утоляло, а только раздражало, все в семье были истощены до предела. Вскоре умер грудной ребенок Ульяны, перестала подниматься и она сама. Лежала на широкой кровати со слезящимися водой ногами…»

По ночам Андрей слышал разговоры бабушки и дедушки
– Ну, куды подашься? Все голодають, не одни мы. Мы с Иваном уже и в степь ходили, искали сусличьи да хомяковы норы, так и они передохли. Теперя вся надежда на рыб, дык лед, ни туды ни сюды.
– Что будет? – всхлипывала бабушка.
– Что будет? – гудел дед. – Народу много перемрет – вот что. Считай только на нашей улице: Лавриковых уже нет, Степановых голод заканчивает. И Хлебниковы, и вон Поздняковы…
…Когда появился щавель, первая завязь фруктов, лучше стала ловиться рыба – участились смерти. Обезумевшие люди набивали желудки, чем придется, быстро пухли и умирали долго и мучительно.

…Вот Поздняковы, муж и жена, впряглись в двухколесную тачку и, сами скелеты, еле тянули ее. На тачке, завернутая в грязное тряпье и привязанная веревками, чтобы не выпала, — их дочь Настенька, девушка 17 лет… Никто не плачет, никто не провожает. Очерствели люди, огрубели их души. Каждый ждал своего часа».
Ямы рыли в колено – просто не было сил. Эти могилы разрывали бродячие псы.
Летом голод начал отступать. И вернулся еще более лютым в 1932-м. Андрей уже подросток. Он вспоминает, что урожай 31-го был очень богатым, но изъяли буквально все.

В декабре «все уже перешли на суррогат. Немного темной муки, кукуруза, отруби, макуха. А кое-где – и пареные бураки составляли основу рациона. Мяса уже не было больше года, коров лишились почти все дворы. Спасала теплая зима. Лиман долго не замерзал и кормил рыбой.

Бабы шли на поля. Перекапывали уже выкопанный картофельный участок. Целыми днями бродили среди кукурузного бодылья в поисках пропущенных початков. Или сидели вокруг скирды просяной соломы и вновь перетирали в руках каждую метелку. Приносили домой скудную добычу: несколько кривых и мелких початков, 2-3 десятка порезанных картофелин, несколько горстей подопревшего проса».

Лепешки из кукурузы и ячменя, на воде без масла, подгоревшие и плохо пропеченные все равно были необыкновенно вкусными. «Две-три лепешки да борщ из остатков бурака и капусты без всяких жиров – это и был дневной рацион».
Так прошла зима, весна 32-го расцвела красками. Но «люди не замечали красоты вокруг, потому что весь день мучила одна мысль: есть, хочется есть». Ко всему запретили лов рыбы в Белозерском лимане. «К концу весны люди стали как тени. Ежедневный рацион семьи состоял из болтушки и акациевых лепешек. Болтушку варили из лебеды, мелких, в голубиное яйцо, и кислых абрикосов с добавкой бурака и горсти отрубей или макухи. Похлебка получалась мутно-зеленой, горьковатой на вкус, но поедали ее с жадностью. Лепешки делали из месива, приготовленного из пареного бурака и макухи. Потом к ним добавляли побольше акациевых цветков. Ядовитый, острый запах акации стоял в каждой хате».

Отца Андрея арестовали за спрятанное зерно. Об осени 32-го Адамов пишет так: «В погребе было немного соления и картошки, во дворе яма с бураком, в закроме три ведра кукурузы, сумка фасоли и кончалась заработанная за год мука. А впереди – длинная суровая зима».
В Каменке, как и в других селах, уже начался голод. Первыми стали умирать старики. Сначала умерших хоронили, но, когда ударил мороз, начали складывать во дворах. Тогда появились бригады могильщиков. Таких же селян, которым за работу давали немного зерна.

В один из дней могильщики зашли к старикам Насекиным (в Каменке старожилы и сейчас помнят эту фамилию). «В 29-м их раскулачили, сыновей загнали неизвестно куда… Теперь они умирали. Вот уже почти неделю не вставали, грызли сырые бураки. До этого старик иногда вставал, давал жене попить, менял подстилку, поворачивал ее опухшее, стеклянное тело на другой бок, топил печь. В последние дни дым из трубы не шел». На этот «сигнал» могильщики не явились. Старуху сначала не заметили. Умирала она в темном углу, под кучей хлама. Когда подняли вещи, заметили, что она вроде еще шевелится. Но все равно погрузили и отвезли к почти заполненной могиле. И лишь когда бросили в нее, старушка приподнялась на локте и… попросила отдать шубу, в которую была укутана, мужу. «Когда она успокоенно легла, могилу начали зарывать».
К этому времени отца Андрея освободили, он отправился на работу в Донецк и смог забрать к себе семью. Там с продовольствием было лучше. В родное село Андрей вернулся летом 33-го – родители отправили его к бабушке с продуктами.

«За всю дорогу он встретил несколько человек, которые еле двигали толстыми пухлыми ногами… Улица, на которой он вырос, была тоже пустынной. Разобранные и поломанные изгороди, ни собаки, ни человека. Андрей остановился у своего дома. Окна и дверь были забиты крест-накрест досками, калитку и забор кто-то разобрал на дрова…
Родных он нашел в огороде. Бабушка, двоюродный брат и его жена что-то пололи. Когда он увидел высохшую наполовину бабушку, пухлых брата и его жену, их желтые лица, поросшие волосами, его полоснула такая жалость к ним, что он расплакался». В доме, на черный стол Андрей начал выкладывать сумки и узелки. Когда достал хлеб, все ахнули.

«Бабушка благоговейно взяла румяную крупную паляницу, нюхала, закрыв глаза, прижав ее к своей тощей груди.
– А мы уж помирать собрались, все у нас кончилось»

Из привезенной крупы, лебеды и зеленых абрикосов сварили суп. Брат хвалил, что давно не ел такого вкусного…

Много страшных историй нашего края хранит роман Дмитрия Адамова. Как умерла вся семья его тети – просто легли все вместе на широком деревянном помосте в ожидании смерти. Как чуть не утонула в помойной яме у колхозной кухни девчушка, которая хотела хоть что-то найти поесть… Читать иные истории приходится сквозь слезы. И как же хочется сказать каждому: «Люди, помните!»


 

* Редакция сайта не несет ответственности за содержание материалов. Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции.

Добавить комментарий
Имя
Сообщение

Комментарии:

нет комментариев
Лента статей
MISTO.ІНФОРМ
ДІТИ ЗАПОРІЖЖЯ
ПОЗИЦІЯ
МІГ
МЕЛИТОПОЛЬСКИЕ ВЕДОМОСТИ
ПОРОГИ (АРХИВ)
ІНДУСТРІАЛЬНЕ ЗАПОРІЖЖЯ
РАЦИОНАЛЬНАЯ ГАЗЕТА (АРХИВ)
ЗАПОРІЗЬКА СІЧ (АРХІВ)
РОСТ (АРХИВ)
КЛЯКСА. ГАЗЕТА ДЛЯ ШКОЛЬНИКОВ (АРХИВ)
СОДРУЖЕСТВО (АРХИВ)
ПРАВДА (АРХИВ)
УЛИЦА ЗАРЕЧНАЯ (АРХИВ)
ЗАПОРОЖСКИЙ ПЕНСИОНЕР (АРХИВ)
ВЕРЖЕ (АРХИВ)
МРИЯ (АРХИВ)
НАДЕЖДА (АРХИВ)
ГОРОЖАНИНЪ (АРХИВ)
БЕРДЯНСК ДЕЛОВОЙ (АРХИВ)
ОСТРОВ СВОБОДЫ (АРХИВ)
ЖУРНАЛ ЧУДО (АРХИВ)
БЕЛАЯ СТРЕЛА (АРХИВ)
ЗНАМЯ ТРУДА (АРХИВ)
АВТОПАРК (АРХИВ)
МИГ по ВЫХОДНЫМ (АРХИВ)
Про СМИ

Еженедельная региональная газета РОСТ издается с 3 ноября 2004 года – и за это время завоевала репутацию популярного издания, оперативно информирующего о новых предложениях рынка товаров и услуг. Популярность газеты растет, в первую очередь, благодаря тому, что РОСТ как универсальное издание стремится предоставлять своим читателям наиболее полную и объективную информацию.

Специализация газеты: новости, реклама товаров и услуг, частные и коммерческие объявления, вакансии, справочные материалы, юридические консультации; 45 каналов телепрограммы с анонсами и другая информация.

Издание имеет статус областного и распространяется городах Энергодаре, Каменке-Днепровской, Днепрорудном, Васильевке, Михайловке, а также в Каменско-Днепровском, Велико-Белозерском, Васильевском и Михайловском районах.

Контакты

Почтовый адрес:
71503, г. Энергодар, пр. Строителей, 17/2, офис 27 – 30.
Тел./факс:
(06139) 4-04-32; 6-00-06; 6-07-80
E-mail:
rost@oriontv.net

Запорожье и область | Новости Запорожья и области RSS 2.0 | follow us on | читайте нас в