Атомная тетрадь
Чуть позднее по времени на берегу Таганрогского залива произошли более странные события. Из воспоминаний «диверсанта № 1» Советского Союза – Старинова И.Г. (В конце сентября 1941 г. — начальник оперативно-инженерной группы Юго-Западного фронта. В его распоряжении находилось 5 батальонов и 5 оперативных групп, которые осуществляли заграждения, производили минирование дорог, особо важных объектов под Харьковом и в Харькове, уничтожили штаб 58-й дивизии во главе с генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном и подорвали на мине генерал-лейтенанта Бейнекера. Старинов подчинялся непосредственно Военсовету фронта. С 17 ноября 1941 года — заместитель начальника штаба инженерных войск Красной Армии.) (на фото ниже):
«В 1941-1942 годах в Приазовье… активно действовали разведчики… диверсионно-разведывательных подразделений 56-й армии, разведотдела и особого отдела штаба Южного фронта, разведотдела штаба Азовской военной флотилии Черноморского флота; разведчики-курьеры и разведчики-диверсанты 4-го Управления НКВД в Сталинской области, а позднее, в 1943 году, разведчики-организаторы, разведчики-связники и разведчики-диверсанты представительств Украинского штаба партизанского движения при Военных Советах Юго-Западного и Южного фронтов.
Наиболее целесообразной формой боевых действий в зимних условиях Военный совет флотилии признал систематические рейды диверсионных отрядов и групп, совершаемые морем и по льду, в порты и населенные пункты, захваченные противником на северном побережье. В них участвовали в основном моряки-добровольцы с кораблей, из подразделений морской пехоты и воины 56-й армии. Совершались рейды, как правило, ночью. Дерзкие и стремительные вылазки по льду в тыл врага, где основным оружием служили автомат и граната, а в рукопашной схватке — нож, являлись яркими свидетельствами личной храбрости каждого, кому было поручено это опасное дело.
Всего зимой 1941/42 г. было осуществлено свыше 80 рейдов диверсионных и разведывательных отрядов.
…В ночь на 19 февраля, выполняя приказ генерала Цыганова, боевые группы… захватили двух пленных. Из показаний пленных явствовало, что обстановка благоприятствует нанесению… удара по северному берегу залива, и командование армии решило уничтожить вражеский гарнизон на так называемой Кривой Косе. Операцию приурочили к 24-й годовщине Красной Армии. По согласованию с контр-адмиралом Горшковым для проведения операции создали сводный отряд из усиленной роты морской пехоты батальона майора Малолетко и боевых групп спецбатальона.
Перед заходом солнца 22 февраля сводный отряд под командованием Малолетко двинулся в путь. Фашистский гарнизон оказался неподготовленным к отпору, а гарнизоны из соседних населенных пунктов прийти ему на помощь не смогли. Минеры перерезали линии связи, густо минировали ведущие на Кривую Косу дороги, прикрыли фланги наступающего отряда.
Морские пехотинцы и минеры захватили пленных, взорвали две артиллерийские батареи и три прожекторных установки, уничтожили все средства связи. А группа старшины Максима Алексеевича Репина захватила и доставила в штаб спецбатальона большое количество различных документов противника, в частности, толстую общую тетрадь случайно заночевавшего на Кривой Косе и погибшего в бою немецкого офицера из инженерных частей. Тетрадь была испещрена графиками и формулами, сопровождавшимися пояснениями. Не владея немецким языком, я дал прочитать тетрадь одному из офицеров. Тот не нашел в ней ничего интересного:
— Все какая-то синтетика, товарищ полковник. Обычные фрицевские «эрзацы». Да еще бред об атомной энергии...
Но я тетрадь не выбросил. Мало ли что! А места не пролежит…».
А теперь другая версия событий:
Сообщение ОО НКВД 56-й армии в ОО НКВД Южного фронта о результатах операций против гарнизонов противника на северном побережье Азовского моря 27 февраля 1942 г.:
«В результате длительного и систематического агентурного наблюдения за северным побережьем Азовского моря от Таганрога до Мариуполя Особым отделом НКВД 56-й армии было точно установлено расположение, численность и вооружение немецко-румынских гарнизонов на этом участке побережья. На основе этих данных Особым отделом (ОО) НКВД 56-й армии был разработан план налета на два немецко-румынских гарнизона на побережье Азовского моря с целью захвата пленных, документов, известных нам предателей и уничтожения этих гарнизонов. Объектами для налета были намечены с. Самсоновка (западнее ст. Буденовка), села Стрелка, Кривая коса и Обрыв (восточнее ст. Буденовка). Налет мы намечали совершить в ночь на 21 февраля силами красноармейцев роты Особого отдела НКВД 56-й армии, взводов при ОО дивизий и красноармейцев 89-го батальона внутренних войск НКВД.
Всего для этой цели мы отобрали лучших красноармейцев и командиров: из роты Особого отдела 56-й армии — 20 чел.; из каждого взвода особого отдела дивизии — по 5 чел., всего — 50 чел.; из 89-го батальона войск НКВД — 30 чел. Всего — 100 чел… <…>
16 февраля 1942 г. этот план был мною в общих чертах доложен командующему 56-й армии генерал-майору Цыганову В. В. В результате… было принято решение эту операцию расширить и придать ей армейский характер частной операции по всему фронту. План налета на побережье Азовского моря и объекты налета остались прежние, но вместо 100 участников налета число отряда было увеличено до 470.
В это количество вошло и 100 красноармейцев и командиров, выделенных Особым отделом НКВД 56-й армии для операции в ночь на 21 февраля.
Одновременно с налетом на побережье Азовского моря была намечена войсковая операция по всему фронту силами артиллерии, минометного огня и авиации. Время операции было намечено в ночь на 23 февраля.
План операции и ее проведение:
Вся группа была разбита на 5 отрядов. Первому отряду в составе 49 человек для налета было назначено с. Холодная балка; второму и третьему отрядам (2-й — 153 человека, 3-й — 94 человека) — с. Кривая коса; четвертому отряду в составе 48 человек — с. Самсоново; пятому отряду в составе 92 человек дана была задача — прикрывать отход активно действующих отрядов и своим огнем сковать гарнизон с. Стрелка.
На второй и третий отряды была возложена более серьезная задача, чем на другие отряды, поэтому этим отрядам были приданы: второму отряду — ст. оперуполномоченный КРО ОО НКВД 56-й армии лейтенант госбезопасности Дьяур П. Ф., а в качестве проводника этого отряда — зафронтовой агент «Тимошенко»; третьему отряду — уполномоченный 3-го отделения ОО НКВД 56-й армии политрук Дымов А. Н. — и в качестве проводника — зафронтовой агент «Самсонов».
<…> По предварительным примерным подсчетам общие результаты операции таковы:
Убито до 160 румын и немцев. Взорвано 2 орудия. 2 пулеметных гнезда. Взорвана радиостанция…. Забросаны гранатами десятки домов, в которых жили вражеские войска, а также штаб батальона и конюшни.
Примечание. В число 160 убитых не входят погибшие солдаты и офицеры в домах, которых забрасывали гранатами. Число погибших в этих домах уточняется через агентуру.
Захвачено и приведено 2 пленных: 1 немецкий и 1 румынский солдат. Захвачен один предатель — бывший красноармеец Хилько Борис Харитонович, прислуживающий немцам в качестве денщика. (17 марта 1942 г. военным трибуналом гарнизона г. Ростов-на-Дону осужден по ст. 58-1«б» УК РСФСР к высшей мере наказания).
Общие потери наших войск: убит 1 красноармеец, ранен легко 1 лейтенант и 2 красноармейца. Обмороженных нет. Преследований при отходе наших войск не было, и отход совершен успешно и без потерь. Сама операция по налету на вражеские гарнизоны длилась примерно с 4 до 6 часов утра 23 февраля 1942 г.
<…> Из числа отобранных нами красноармейцев из роты Особого отдела и взводов ОО дивизий представлено к правительственной награде 13 человек.
Начальник Особого отдела НКВД 56-й армии майор госбезопасности A.M. Вул».
По всей видимости, описывается один и тот же эпизод. Присутствие в двух отрядах работников ОО (особого отдела НКВД) армии и проводников (агентов-разведчиков) – настораживает. То, что личный состав отрядов не был посвящен в детали из соображений секретности – понятно.
Логично предположить, что именно второй отряд из Сообщения ОО НКВД 56-й армии. (Кстати, самый большой отряд из всех – 153 человека.) – это рота стрелкового батальона морской пехоты майора Малолетко, приданного Азовской флотилии. Рота усилена боевыми группами спецбатальона (в нее и входила группа старшины Максима Алексеевича Репина). Командовал ротой сам командир батальона Малолетко. Что это за батальон, выяснить не удалось. В это время в составе Азовской флотилии (первого формирования) действовали 141-й и 305-й отдельные батальоны морской пехоты Ейской ВМБ (военно-морской базы), особый и 14-й отдельный батальоны морской пехоты главной базы (Приморско-Ахтарская) и рота морской пехоты отдельного Кубанского отряда сторожевых катеров. Настораживает армейское звание командира батальона – майор, а не капитан 3-го ранга. Или Старинов «кирзой по палубе прошелся» или… по некоторым сведениям флотилии был придан и стрелковый батальон. Кроме того, второму отряду был придан ст. оперуполномоченный КРО ОО НКВД 56-й армии лейтенант госбезопасности Дьяур П. Ф., а в качестве проводника этого отряда — зафронтовой агент «Тимошенко».
По отдельным публикациям можно достаточно подробно восстановить историю того, как тетрадь попала к десантникам. Легковой «Опель-капитан» выехал из Таганрога. В машине были майор инженерной службы (из других источников, по совместительству – физик) Ганс Вандервельде и два охранника из частей СС. Ему нужно было до наступления темноты быть в Мариуполе. Но местами дорога была занесена снегом, а там, где она продувалась ветром с моря, было еще и скользко. В районе Холодного машина застряла, и надежды на ее дальнейшее движение уже не было. Тем более, что короткий февральский день заканчивался, наступала темнота. Скорее всего, решения по действиям в непредвиденной ситуации были продуманы охраной заранее. В данном случае пришлось добираться до ближайшего села, где был гарнизон. Этим селом оказалась Кривая Коса (ныне поселок им. Седова). За машиной были посланы солдаты, но их уже встретил огонь десантников... Именно старшина Максим Репин заметил в ночной темноте «Опель», прикрытый белым полотном. В машине был обнаружен роскошный кожаный портфель с письмами, фотографиями и книгами. А в полевой сумке оказалась толстая тетрадь, исписанная формулами и графиками.
По другим источникам, эсэсовцы в селе оказали настолько яростное сопротивление, что десантникам пришлось подорвать стену дома, где укрывались майор с охранниками. Обломками накрыло всех немцев. Каким образом портфель и полевая сумка остались в машине, и были ли они там, а не были ли подобраны среди развалин, не ясно.
Старинов вручил тетрадь представителю уполномоченного ГКО (Государственный комитет обороны) С.А.Балезину. (Степан Афанасьевич Балезин — доктор химических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР. Во время войны работал в группе уполномоченного Государственного комитета обороны по науке). Тот передал ее уполномоченному ГКО по науке С.В.Кафтанову. (В годы Великой Отечественной войны С.В. Кафтанов был одновременно уполномоченным ГКО по науке, возглавлял Совет по координации научных исследований, имеющих первостепенное значение для усиления оборонного потенциала страны). Из воспоминаний Старинова: «Лишь много лет спустя я узнал, что записи в тетради, добытые на Кривой Косе старшиной Репиным, были расценены как свидетельство начавшейся в фашистской Германии работы по использованию в военных целях атомной энергии... Балезин и Кафтанов предположили, что убитый на Кривой Косе фашистский офицер прибыл в южные районы нашей страны, временно захваченные гитлеровцами, не случайно, а для поисков урана. Словом, привезенная мною в Москву тетрадь оказалась для ученых важным документом».
Я давно не верю в совпадения. Это была спецоперация — точно спланированная и выверенная почти по минутам. Пусть бывшие сотрудники НКВД кокетничают, сколько им вздумается, но… Кто-то сумел сделать так, что легковой «Опель-капитан» заглох там, где нужно, и когда нужно…
Константин ЗАВЬЯЛОВ, специально для «Бердянска делового»
Комментарии:
нет комментариев