Начиная работу над материалом, мы даже не представляли себе, какие истории человеческой жизни придется узнать, по скольким судьбам жителей Бердянска прошлась трагедия ноября 1974 года, когда обезумевший пограничник расстрелял на улицах города мирных жителей, как переплелись судьбы живых и мертвых... Число смертей, связанных с этой трагедий, намного больше официальных цифр. Мы узнали еще об одной… Сначала мы не надеялись найти Николая Рябченко, задержавшего, рискуя жизнью, пограничника. Когда нашли — поставили новую цель — выяснить, с чего все началось. И когда в расследовании эпизода драки, которая повлекла за собой последующие события, впервые прозвучала фамилия «Линник», который вроде бы дрался с пограничником еще при свете дня, а потом среди раненных она повторилась — сердце екнуло: неужели бывают такие совпадения?! Или однофамильцы? Нашли. Не однофамильцы. Один и тот же человек — бывший пограничник! — вместе с другом сначала схватились с пьяными пограничниками, которых было двое, а затем, спустя какое-то время, попал под пулю вырвавшегося сержанта. На минувшей неделе в редакции побывали оба очевидца событий 35-летней давности.
В тот день Владимир Линник и Евгений Дергоусов с женами собрались в кино. Через 35 лет они помнят, что тогда только вышла на экраны советско-японская мелодрама «Москва — любовь моя».
— Киносеанс был на 20 часов, поэтому мы вышли из дома примерно за полчаса, — рассказывает Евгений Дергоусов. — Я шел впереди, а Володя с женщинами немного отстали. Только вышел из двора на ул. Гоголя (ныне Ульяновых — авт.), вижу бегут навстречу двое солдат. Ну, бегут и бегут, не придал этому никакого значения. Обернулся, говорю своим: «Давайте быстрее». Только обернулся, чтобы идти дальше, тот, что бежал впереди, сержант, бьет меня рукой. А на руке ремень намотан. Рассек мне болоньевый плащ. Схватили друг друга за грудки. В общем, завалил я его на землю.
— В это время подбежал второй солдат, совсем молодой, — продолжает Владимир Линник. — Я сам служил на границе, имел опыт боевой подготовки, поэтому без труда свалил этого молодого с ног и затащил его во двор ближе к туалету. Забрал у него документы, чтобы передать в комендатуру. Он особо и не сопротивлялся. Потом на суде говорили, что эти пограничники накануне выпили по две кружки самогона.
— В это время смотрю, неподалеку идет Изотов, он тогда был замполитом горотдела милиции, и с ним два или три милиционера, — рассказывает Евгений Дергоусов. — Я как-то отвлекся на Изотова, а этот пограничник, которого я придавил, изловчился, вскочил на ноги и удрал. До сих пор жалею, что не смог его тогда задержать… Потом, помню, зашли минут на десять домой. И вышли опять, чтобы все-таки пойти в кино. Вышли снова на ул.Гоголя. Смотрим, стоит машина (это была «Волга» заместителя начальника порта Сухарева, — от ред.), и рядом с ней сверкают выстрелы.
— Шли мы как раз посередине дороги, — продолжает Владимир Линник. — Я еще как-то боком повернулся, раздался очередной выстрел и я упал.
— Наши женщины в это время куда-то делись, спрятались, наверное, — продолжил его рассказ Евгений Дергоусов. — Я бросился к Володе, он по земле катается. А пограничник этот, который стрелял, — фамилия его Чагайда, не Сагайда, как вы раньше писали, а Чагайда, — уже куда-то скрылся. Женщины наши, оказалось, звонили в «скорую», та долго не приезжала. А в нашем доме жил начальник военного госпиталя. Рассказали ему о происшествии. Пришла машина из госпиталя. Погрузили туда Володю. Приезжаем в госпиталь — его не принимают. Разворачиваемся, едем в городскую больницу, в хирургию. Занесли Володю на носилках на второй этаж. Тут же врачи подбежали, начали осматривать. Спускаюсь в вестибюль на первый этаж, а там Коля Рябченко сидит с забинтованной головой. Потом выяснилось, что когда он задерживал этого пограничника, тот бил его автоматным рожком по голове.
Владимир Линник пролежал в больнице полгода. Пуля попала в левый бок, пробила печень, ободочную кишку, вырвала желчный пузырь и прошла навылет в сантиметре от позвоночника. Вместе с пулей в рану попали нитки от одежды, в результате начался абсцесс под легкими. Всего Владимир Линник перенес восемь операций. Спасло «железное» здоровье.
— Приезжала специально профессор из Запорожья, которая делала мне операцию, — рассказывает Владимир Линник. — Так получилось, что теперь у меня одно легкое меньше второго. Всегда, когда делаю флюорографию, подозревают туберкулез из-за разного размера легких. В ночь с 4 на 5 ноября Верещагин, заведующий хирургией, делал мне операцию. Потом положили в палату. Сразу со мной вместе в одной палате лежал Петр Перечепа, которого тоже ранил пограничник. У него были прострелены обе почки. На пятый или шестой день он умер. Когда Перечепа еще был жив, привезли еще одну кровать. На ней после операции лежал милиционер Александр Матвеев. У него было пять ранений. Когда лежал, все время был в беспамятстве, бредил. Помню, мать за ним все время ухаживала, приносила постоянно березовый сок. Думала — поможет. Он скончался на пятнадцатые сутки. Затем упросили врачей, поставили в палате раскладушку. Три месяца практически жила в палате моя жена Наташа. Она меня и выходила. Кормила, делала перевязки, когда медсестры были заняты. В ту зиму была эпидемия гриппа. А Наташа часто выходила на улицу. Помню, в пятницу она заболела, ушла домой. А в понедельник ее не стало. Было это 6 февраля. На похороны я так и не смог придти…
Между жизнью и смертью Владимир Линник находился больше двух месяцев. Температура больше 39 градусов держалась постоянно. Перелом произошел только 17 января.
Следствие по факту массового расстрела в Бердянске началось практически сразу.
— Буквально на следующий день после случившегося меня вызвал следователь КГБ из Одесского военного округа, — рассказывает Евгений Дергоусов. — Потом еще несколько раз вызывал. Последний раз перед Новым годом. Тогда же сказал, что Чагайда идет под расстрельную статью, а второй пограничник — фамилия его Олексюк, — которого Володя задержал, идет как свидетель. Летом в Одессе был военный трибунал. Нас с Бердянска туда ездило человек 30. Часов 15 добирались туда на автобусе. Самого Чагайды на суде не было. Говорили, что он больной. На суде сидели какой-то мужчина и молодая девушка, которые ни с кем не общались. Мы поняли, что это, скорее всего, отец подсудимого и сестра. На суде мы были два или три дня.
Никакой компенсации Владимир Линник от государства не получил. Единственное, завод подъемно-транспортного оборудования, где он работал и работает по сей день, выделил квартиру. Из неблагоустроенной квартиры площадью 27 кв.м., он переехал в благоустроенную — с туалетом и ванной — площадью 28 кв.м. Группу инвалидности ему также не дали, хотя после произошедшего Владимир Линник постоянно испытывает проблемы со здоровьем.
Вспомнить всех
На сегодняшний день нами установлены следующие фамилии жертв, которые были либо убиты 3 ноября, либо скончались в больнице позже:
— милиционер Сергей Матвеев;
— акушерка роддома Мария Устинская;
— рабочий кроватной фабрики Михаил Устинский;
— медсестра «Скорой помощи» Нина Боровик;
— зам. начальника порта Николай Сухарев;
— Петр Перечепа;
— художник рыбзавода Сергей Кайдалов;
— Александр Осадчий;
— жительница Конотопа (имя и фамилия неизвестны).
— Евгений Забелин.
Мы по-прежнему готовы выслушать всех, кому известные другие обстоятельства и жертвы трагедии ноября 1974 года. Телефоны 7-06-67, 7-36-67.
Юрий ПЕРХУРОВ, Сергей БЕЛОУСОВ
Комментарии:
нет комментариев