Мы встретились с одним из самых авторитетных депутатов горсовета и его супругой — Любовью Александровной — не в душном городе, а на пасеке, в нескольких десятках километров от Бердянска. Под пение соловьев, гул пчел в ульях и бурчание настоящего самовара на щепках, разговор получился крайне интересным. И начался, конечно же, с пчел…
Ульи в приданное
— Виктор Михайлович, сколько лет вы занимаетесь пчеловодством?
— С 1984 г. Получается 25 лет.
— А кому пришла в голову идея заниматься пчелами?
— Идея пришла Любови Александровне. До этого мы занимались рыбалкой. Поскольку мы неразлучны во всех делах, то рыбалили мы вместе. После 13 лет рыболовства, решили заняться чем-то на суше.
— Любовь Александровна, когда Вы себя почувствовали пчеловодом?
— У меня мама учительница — занималась пчеловодством. Папа — работник райкома партии — не особенно вникал, помогал тяжелое перенести, но в основном занималась мама. Она мед не продавала, а просто любила это дело — журналы выписывала, выписывала элитных маток, у нее семьи были сильные. Мы когда поженились (а поженились мы рано, мне было 19, а Вите — 20), родители подарили нам два улья.
— То есть, свадебным подарком стали пчелы?
— Да, но мы тогда не придали этому значения — были очень далеки от пчеловодства. Мы работали, стабильно получали аванс-получку. Путешествовали по Союзу. А потом, когда Витя перешел в техникум, с ним работал преподаватель Семендяев Валентин Лукич (он сейчас в Америке), так вот он сказал: «Витя, у тебя такой характер, что если за что-то берешься, то обязательно сделаешь. Займись пчелами». Приходит он с работы и говорит мне: «Мне Лукич посоветовал заняться пчеловодством». Я ему говорю: «Я бы — с удовольствием!». Так и начали потихоньку.
— А как перешли к «товарному производству»? Трудно было начинать на рынке?
— Я работала начальником отдела рационализации и изобретательства Первомайского завода. Мы когда мед качали, я переживала: «Господи, хоть бы всем хватило!» Потому что еще с декабря начинали звонить: «Любовь Александровна, мне там ведерко, мне два-три бутыля…» Я все говорила: «Витя, не дай Бог не хватит — будут обижаться. Завод большой….» Витя утром завозит на проходную бидон, уже знают — это Семеновы привезли. К вечеру — бидон пустой. Когда Первомайский завод остановился, мне пришлось выйти на рынок. Сидели «на бобах» — завод перестал зарплату платить. Со временем появились свои покупатели.
— Виктор Михайлович, а что для вас пчелы?
— Образ жизни. Пчела — это настолько организованное насекомое, которое миллионы лет живет на Земле, не собирается вымирать, если люди ей не «помогут». Если бы люди жили так, как живут пчелы — мы бы уже давно жили счастливо и при коммунизме. Но, когда говорят, что Семенов эксплуатирует труд огромного количества «трудівниць» — это правда. Один улей — это около 100 000 пчел. И все работают на нашу семью…
Кроме того, чего греха таить, это дает семье возможность нормально жить, не зависеть финансово ни от кого. Да и раньше это было удобно — летом занимались пчелами — у преподавателя два месяца отпуска — а зимой работали.
— Сколько лет вы работали преподавателем?
— И в 19-м училище, и в машиностроительном техникуме — по 13 лет.
Чего больше?
— Чего в вас больше — депутата или пчеловода? Как совмещаются такие несовместимые вещи?
— Ответ будет простой. Больше всего во мне — любящего мужа, отца и деда. Для того, чтобы жена, дети и внуки знали, что у них есть муж, отец, дед, нужно заниматься пчеловодством. Политика мотает нервы, но денег не дает. А пчелы успокаивают нервы и приносят деньги. И этим я начал заниматься раньше, чем политикой.
— Ну не намного. Депутатом вы ведь тоже стали еще в 90-х?
— Да, в первый раз еще в 1990 году, выборы были по мажоритарной системе. Потом был небольшой перерыв.
— Да, но вы же работали референтом народного депутата Бастрыги?
— Я из местной политики практически не выходил — без этого нельзя. Это — адреналин, без которого трудно себя нормально чувствовать. Утром проснулся — ага, выборы. Вот Люба знает, что на выборах работаем практически 24 часа в сутки, и никто не знает, откуда берутся силы.
— Тогда пчелы страдают?
— Единственное, что спасает — выборы обычно бывают зимой или поздней осенью. Были выборы летом, когда победил Алексей Бакай — я тогда отказался в них участвовать.
— Любовь Александровна, говорят, вы обвенчались через 40 лет совместной жизни. Кто к этому пришел?
— Он. Я даже не ожидала.
— Виктор Михайлович, как вы это объясните?
— Вряд ли это объяснимо. Хотя во время выборов мы много сотрудничали с настоятелем Нововасильевского храма отцом Николаем. И постепенно-постепенно приходил к пониманию, что есть какие-то неземные правила жизни, которым надо следовать. Спросил жену — согласна ли она?
— Любовь Александровна, как это было?
— На дне рождения моем он сказал: «Я прошу тебя дать согласие на венчание». Я вообще была потрясена таким предложением. Конечно, мне очень хотелось, но я сама не могла это сказать, не то, что предложить… Он меня все время удивляет. Периодически…
Семенов:
— Потому меня 40 лет и терпит, при моем характере (улыбается).
— А кто главный в семье?
— Не знаю. Иногда топну я, иногда — она. По-моему, понятие главного в семье — неправильное. Есть вопросы, которые должен решать я. Как бы мама Люда ни бурчала, ни упиралась, я говорю: «Так будет». Там, где я чувствую, что знаю больше, — я ставлю точку. В вопросах семейных, жизненного уклада — там надо прислушиваться. Женщина тоже имеет право на слово (смеется).
— Любовь Александровна, он правду говорит?
— У меня такой характер, что я все принимаю с улыбкой. Вот он сердится, а мне смешно, потому что я понимаю, что часто он даже сердится от доброты своей. Вот недавно на пляже я увидела знакомую, которая продавала трубочки. Я решила у нее купить, а Витя, как увидел, начал шуметь: «Что ты покупаешь? Они же могут испортиться, жара такая!» Бедная женщина перепугалась, смотрит на него. Я говорю: «Витя, это моя знакомая, все будет нормально». Он отошел, усами шевелит, а мне смешно. Она говорит: «А кто это? Откуда я его знаю?» Говорю: «По телевизору видела». Она: «Точно! Как вы с ним живете?! Как ты его выдерживаешь?» Я говорю: «Замечательно! 40 лет!» Она мне еще посочувствовала, а мне было смешно… Для кого-то он — строгий, а для нас — самый добрый и надежный!
— Виктор Михайлович, что для вас дети?
— Дети выросли незаметно. Вся тяжесть воспитания была на Любе, а на мне было зарабатывание денег. Что такое мастер производственного обучения с зарплатой 105 рублей? Нужно было много работать, и Первомайский завод в этом нам «помогал». А вот уже внуки — это совсем другое. То, что не отдано детям, стараешься отдать внукам.
— Сколько их у вас?
— Внуков — четверо. У дочери — две дочки, у сына — два сына. Поэтому деду с бабой — только успевай! А так — дети вполне самостоятельные, наоборот, когда мы обвенчались, они нам сделали подарок — мы уехали в Европу, доехали до Парижа.
«Без политики проживу»
— Что еще в жизни радует и что огорчает?
— Радует сама жизнь, возможность жить на белом свете, делать что-то новое, не останавливаться на достигнутом. Огорчает больше всего человеческая подлость. Сам стараюсь жить так, чтобы никого не продавать и никого не предавать. И горжусь тем, что мне это удается. А в основном, радуемся жизни и семье. Вот приедешь на пасеку — вроде и плохое настроение, а здесь отхожу. Один депутат говорит: «Сколько можно выступать, искать запятые, искать слова, правду в этих решениях? Приняли и поехали работать!» А мне, например, голосовать за проект, который не подготовлен, который не соответствует законам, в котором есть грамматические ошибки — это просто… Я руку не подниму. Я просто не голосую, хотите — берите на себя ответственность, я так не могу. Не знаю, много ли депутатов читают все проекты. Перед сессией я готовлюсь, вычитываю все до единого проекты на предмет того, соответствуют ли они моим убеждениям. Всегда есть ситуации, когда следует уступить, но я смотрю — соответствует ли это тому, с чем наша фракция шла на выборы?
— Два десятка лет в местной политике — это все-таки много. Что для вас политика?
— То, что мы делаем, это не совсем политика. Мы работаем в сфере местного самоуправления. И все усилия направлены на то, чтобы наша городская громада жила лучше. Мы работаем на город. Сказать, что это политика, наверное, неправильно. Наша фракция — Блока Н.Витренко «Народная оппозиция» — не во всех вопросах согласна с руководством нашей партии, но только если это позволяет партийная дисциплина. Вот последний проект решения, внесенный нами — о двух государственных языках… Все четко понимали, что это не наша компетенция, но решение принято, что мы должны были это сделать… А вот сделать что-то лучше для города — это наше дело. Сказать, что без политики я не смогу — это не правда. Я могу прожить без нее. Но душа будет болеть.
— Почему?
— Потому, что у меня натура такая — общественная. Я живу, как рыба в воде, когда занимаюсь общественной деятельностью, когда я что-то делаю, над чем-то думаю…
— Какими решениями вы гордитесь?
— Прежде всего, это — концессия. Как бы ее ни ругали, и как бы сегодня ни был кто-то за, кто-то — против, я считаю, сама идея концессии правильная. Я общался и с французской делегацией, которая была у нас по концессионным делам, много общался и с Мазурчаком (зам. министра ЖКХ Украины, — авт.) — они подтвердили правильность моих убеждений. На сегодня городу поднять водоканал просто не под силу — таких денег нет. Поэтому, когда возникла эта проблема, я окунулся в нее с головой, вник, постарался разобраться. И вот тот концессионный договор, процентов, наверное, 90 того нового, что в него привнесли, это моими трудами. Этим я горжусь. Возможно, этот концессионер уйдет. По-моему, изначально была сделана ошибка в выборе концессионера, но всего два человека голосовали против этого концессионера (OOO «Чистая вода-Бердянск», — авт.) — Женя Мищенко и я. Были значительно лучшие предложения, были люди, которые показывали свои финансовые возможности, были люди, которые показывали, что они уже сделали. А этот концессионер был притянут за уши и ожидать от него сейчас ничего не приходится. Но, тем не менее, договор выписан достаточно в пользу громады, и разорвать отношения очень легко, как только концессионер нарушает его основополагающие положения.
Если говорить о том, что сделано нашей фракцией, то это — земельные вопросы. Вы помните ситуацию, когда меня сначала «расстреляли», а потом наградили «за вагомий внесок у розвиток м.Бердянська»? Как бы нам тяжело ни давалось это решение, но мы заставили политически первым Баранова внести инвестиции за ту землю, которая бралась в аренду под семейные предприятия. Именно стойкость и твердость фракции дала возможность городу заработать денег. И именно наша фракция первой подняла вопрос о том, чтобы сделать нормальное Положение по выделению земельных участков, а не так, как было, как нам говорили, «люди с фонариками землю ищут». Это же просто глупо, когда человек приезжает из Кировограда или Бог знает откуда и через два дня оформляет участок. А бердянцы землю как не получали, так и не получают… Поэтому те земельные вопросы, которые я успел предложить, а фракция успела провести, не остались незамеченными, и мы этим гордимся.
— Каковы Ваши прогнозы на ближайшее время в бердянской политике?
— Мира в городском совете не будет: в связи с выборами Президента, а затем и Верховного совета, структуризация горсовета по партийному принципу будет еще сильнее накалять обстановку. Каждая сила будет поддерживать своего кандидата, а депутаты — совершенно разные по темпераменту, подготовке и желанию работать в совете. Есть люди, которые приходят на сессию вообще неподготовленными, просто поговорить и показать себя. Такой у меня нехороший прогноз.
— А какой прогноз на мед в этом году?
— Когда мне говорят: «У-у, пчеловод, как это здорово!» Я приглашаю всех приехать на день на пасеку, поработать, покачать мед. Вообще-то — это тяжелый физический труд. С восьми утра и до 6 вечера все время на ногах. Правда, сейчас мы его немного механизировали — у нас есть электростанция, электропривод на медогонку. Но все равно это — труд. Да еще этот год, по моему мнению, — не медоносный и не роевой. Семьи развиваются очень слабо, медоносы достаточного количества нектара не выделяют. Например, акация практически не цвела. Вот мы в июне откачали майский мед — у нас не вышел ни один рой. Такого не было за 25 лет, это впервые.
— Почему, как вы думаете? Из-за зимы?
— Одни говорят, что из-за зимы, что поздние заморозки убили плодовые почки и фактически убили сады. А вот я разговаривал с лесником, он сказал, что из-за засухи в августе прошлого года деревья не заложили плодовые почки. Деревья же тоже думают о будущем…
— Говорят, вы любители путешествовать…
— Да, первое путешествие мы совершили вдоль Днепра. В 1970 году только-только купили мотоцикл. Помню, папа Любови помог, он же в райкоме работал, а тогда мотоцикл достать было трудно. Но, тем не менее, купили мы мотоцикл, сгрузили его с машины во двор, сели «обмывать». Помню, выпил стакан водки — ни в одном глазу! И сразу кинулся его заводить. Такой был стресс — пацан с велосипеда сразу на мотоцикл! После Днепра создали компанию — Володя Стоянов, Леня Собченко и мы, вдвоем с Любой — и начались у нас более серьезные поездки. В 72-м году прошли Молдавию, Карпаты, вдоль чешской, румынской границы и через Киев вернулись домой. Интереснейшая поездка у нас была на Кавказ. Мы до Еревана доехали…
— На мотоцикле?!
— На мотоцикле. Вообще-то, конечной точкой был Тбилиси. Когда гуляли по Тбилиси, встретили какого-то армянина — тогда это было просто, люди были все общительные — знакомились легко. Он говорит: «Ребята, да вы чего? Быть в Тбилиси и не быть в Ереване? Это вообще преступление». Даже обиделся. Мы по карте прикинули — вроде километров немного. Поедем? Поедем! Свернули свой лагерь и поехали. Только надо было еще пройти Севанский перевал. Ну до того красивое озеро! Скальный берег, чистейшая холоднючая вода и форель! Палец ноги опускаешь воду и она тебя так тип-тип-тип — за него хватает. А рукой не поймаешь… Спустились в Ереван, стали посреди города — опять же, какие люди были! — два мотоцикла, грязные, как черти, в теплых куртках, а там жара под 30. Когда подъезжает такси, какой-то парень увидел запорожские номера: «Вы откуда? А у меня жена из Днепропетровска, она будет очень рада поговорить с вами. Все, земляки, поехали!» Забирает нас к себе в семью, покупает больничный, а работал он бригадиром на ювелирной фабрике, и три дня водил нас по всему Еревану. А потом, когда мы уезжали, собралась вся семья — человек 30 нас провожать. Земляки все-таки. Очень гостеприимные люди. Интереснейшая поездка: посмотрели все — от Сочи и Батуми до Чечни. Вернулись домой — у нас есть последний снимок ночевки под Ростовом — ни денег не было, ни есть нечего, один арбуз все едим! Ну, тут уже мало осталось.
Потом была поездка в Москву — Ленинград — Прибалтику — Беларусь.
— Как? И вы, Любовь Александровна, тоже?!
— А как же! Я — неотъемлемая часть!
Семенов:
— А куда же я без нее, она сзади сидела. Она ж меня одного не отпускала, без себя!
— А почему дети подарили путевку именно в Париж? Вы туда хотели?
— Нет, это был тур по Европе, в том числе и Париж. Это мечта всегда была. В Париже мы были мало — всего три дня, многого не рассмотрели, но сильного впечатления он не произвел: большой шумный город, суматошный, надо много денег. На музеи, экскурсии хватало… А вообще, большее впечатление произвели Прага, Краков. Вена — бесподобный город. Мы попали в Вене на праздник осени — это вообще чудо. Каждая земля участвовала в шествии — овощи, фрукты раздавали, вино — рекой. Я 1200 фотографий привез оттуда! В Мюнхене пиво пили в самой большой пивной — 3000 посадочных мест, три этажа, играет оркестр, все потихоньку пьют, отдыхают. Эта процедура у них — не одной минуты, спокойно общаются. Понравилось еще в Венгрии, их минеральные источники лучше любого аквапарка! Поездили мы, конечно немало, но останавливаться на этом не собираемся!
Татьяна ГОРЯЧЕВА
Комментарии:
нет комментариев