Однажды, а дело было накануне очередного дня рождения великого атамана из славного Гуляйполя Нестора Махно, мне пришло на ум сделать себе необычный подарок — я решил приобрести… часть сокровищ легендарного батьки. Совсем крохотную – заключенную в махновскую купюру, выставленную на продажу на интернет-аукционе.
О том, что Нестор Иванович и его, наводившая ужас как на белых, так и на красных Повстанческая армия обладали колоссальными денежными запасами, которые тратились главным образом на покупку оружия, я, конечно же, знал. В частности, мне было известно, что после взятия Екатеринослава махновцы открыли в городе специальную канцелярию, оказывавшую материальную помощь нуждающимся. Причем процедуру выдачи денег максимально упростили: достаточно было назвать фамилию и расписаться в ведомости. Сумма, которую выдавали на руки, была одинаковой для всех – 1000 рублей. Много ли для тех времен? Достаточно, если учесть, что булка хлеба стоила тогда от трех до пяти рублей. Ну, а автор книги «Нестор Махно», мой давний друг Виктор Ахинько сообщил мне другой любопытный факт: однажды, спасаясь от красных, махновцы с тачанки стали бросать… нет, не бомбы, а… золотые червонцы. Повстанцы были не глупыми людьми: прекрасно понимали, как поведут себя рабы, когда увидят под копытами своих лошадей золото – станут его собирать. Так и произошло тогда. А махновская тачанка, воспользовавшись моментом, ушла от погони. И друг с другом, слышал я, махновцы, как правило, рассчитывались – если возникала надобность, золотыми монетами царской чеканки – самой стабильной, как считали, валютой. Что же касается бумажных денег батьки Махно, разговоры о которых ведутся вот уже 100 лет(!), то о них нет единого мнения — в том смысле, действительно ли представляют ли они ценность или являются не фальшивкой. Шуткой чей-то. Вот как раз на такие – якобы махновские, купюры я и обратил внимание на одном из интернет-аукционов. И выбрал себе для подарка денежку номиналом в 25 рублей за 1909 год (на фото). На ней – слева от портрета императора Александра Третьего, имелась четкая надпечатка: череп со скрещенными костями и две надписи по кругу – внутреннему и внешнему. Во внутреннем – вокруг черепа, читалось: «Земля и воля», «Бей буржуев». На внешнем – под самым ободком, значилось: «Штаб 1-й революционной повстанческой армии под командованием Н.Махно». Аукционная стоимость денежки была вполне приемлемой и я собрался было сделать ставку. Однако, задержавшись чуть, решил прежде справиться у специалистов: можно ли доверять выставленным на аукцион махновским деньгам. И знающие люди меня успокоили: можешь не сомневаться – купюра наверняка подлинная. А вот надпечатка на ней, вероятнее всего, липовая. То есть, не махновских времен она, а… современная. Такое теперь – не редкость. Так народ – пользуясь славой легендарного атамана из Гуляйполя, повышает стоимость купюр. В связи с чем реальная аукционная цена выбранной мной двадцатипятирублевки, как минимум, в три раза ниже заявленной хозяином лота – в три раза ниже той, которая мне показалась приемлемой. Надо же, подумал я, на имени Нестора Ивановича даже таким способом пытаются деньги зарабатывать. И не жульничество ведь это, вроде бы, а, пожалуй, легкое объегоривание. Так я остался без подарка ко дню рождения батьки Махно. Но сам для себя решил выяснить, какие же бумажные деньги называют «махновскими» и причастен ли к их появлению Нестор Иванович. Забегая вперед – временно опустив результаты моего несложного расследования, объявлю его результат: по личному указанию Нестора Махно никогда и нигде деньги, включая так называемые кредитные боны достоинством в 50 рублей, не печатались. И металлические монеты, похожие на жетоны, не выпускались. Ну, а теперь я конспективно поведаю о том, что о деньгах батьки Махно было написано до меня. Информацию по теме, оговорюсь сразу, я находил в разных источников, включая форумы коллекционеров. И, например, узнал, что
в издававшейся политотделом Южного фронта газете «Красный боец» 22 октября 1920 года сообщалось следующее: «Махно выпустил свои деньги – самые обыкновенные советские, на обороте которых напечатано: «Гоп, куме, не журись! В Махна гроши завелись! Хто не будет гроши брать, тому шкуру будем драть!». Никаких денег Махно не выпускал. Но, если бы он выпустил кредитки с такой многообещающей надписью, хотя бы даже и на газетной бумаге, – надо думать, самый закоренелый спекулянт не отказался бы принять их». Сильно сказано – о газетной бумаге, а по сути — об авторитете батьки;
в сборнике «Деникин — Юденич – Врангель» за 1927 год, в статье сподвижника Махно — бывшего учителя Константина Герасименко, имеется фраза: «Махно через своего сотрудника Волина проводил в жизнь все, что только находил необходимым, вплоть до печатания денежных знаков». На этом, правда, фраза обрывается и больше о деньгах речь не заходит;
в изданном в Европе и посвященном денежным знакам Российской империи каталоге Николая Кардакова деникинская купюра номиналом в пять рублей с надпечаткой «1-я Революционная армия повстанцев Украины. 50 рублей. Гуляй Поле. 1919 год» указана, как весьма редкая. То есть, она признавалась за махновскую. Кроме этого, описание махновской купюры приводила газета «Русское зарубежье», отметив, что на ней изображены хата и тын. Возле тына стоит девушка, из-за хаты выглядывает парень. Вверху надпись: «Гоп, дiвчина, не журися, в Махна грошi завелися»;
бывший чекист Марк Спектор, которому довелось работать в культпросветотделе армии батьки Махно, признался, что в свое время он «собрал более сотни денежных знаков — царских, украинских, донских, советских с различными надпечатками, подчас с рисунками и частушками. Все эти надпечатки были сделаны без ведома Махно, отдельными махновцами ради забавы. Когда такие деньги попадали к батьке, чтобы его порадовать, он всегда смеялся. К сожалению, в 1937 году всю эту коллекцию вместе с рукописью моей повести я вынужден был уничтожить».
Чекисту – с его сотней денежных знаков, у меня особой веры нет, но суть вопроса он уловил таки верно: надпечатки на бумажных деньгах – очень часто весьма остроумные, делались без участия батьки Махно. Так сами махновцы развлекались. Несмотря на то, что культурно-просветительский отдел Повстанческой армии имел две типографии, махновских денег среди выпускавшихся им материалов, включая листовки, воззвания и газеты, найдено не было. Нестор Махно справедливо считал, что агитационная и разъяснительная работа важнее печатания банкнот, достать которые можно другим способом… в любом количестве. В этой связи поделюсь рассказом директора Гуляйпольского краеведческого музея Светланы Мерзоевой. В махновские времена, объяснила она мне, когда я завел разговор о махновских деньгах, в здании музея располагался банк и периодически из штаба Махно в него наведывался паренек с корзинкой, молча предъявлявший банкирам записку. И те после ее прочтения так же молча складывали в корзинку… пачки денег. И паренек удалялся. К слову, сейчас в краеведческом музее махновских денег – купюр с надпечатками, не имеется. Узнав об этом, я решил собрать собственную – правда, виртуальную, коллекцию махновских денег.
В общей сложности у меня набралось полтора десятка купюр с самыми разными надписями-надпечатками. Все их цитировать не буду, ограничусь несколькими, показавшимися мне наиболее интересными [отысканные мной купюры представлены на фото из открытых Интернет-источников]: «На ці гроші не купиш і воші»; «Посмотри на этотъ кукишъ! Ну-ка, что на них ты купишь?», «Деньги Махно гарантируются головой того, кто ихъ принимаетъ»; «Большевики обещали вам мир, хлеб и свободу, а дали войну, голод и чрезвычайку. И в придачу – фальшивые деньги». Это уже, пожалуй, не надпечатка, а настоящая агитка. Причем талантливо исполненная. Известны также надпечатки, увеличивавшие номинал купюр — в 10 раз, к примеру. На других купюрах, без изменения номинала, указывалась принадлежность денежных знаков к Повстанческой армии или непосредственно к Гуляйполю – настолько популярной была и остается, если предположить, что часть надпечаток сделана в более поздние времена, столица махновской вольницы. Что из всего этого печатно-денежного, якобы махновского, разнообразия признают коллекционеры, мнению которых можно доверять? Только… две денежки. Они как раз и попали во второй том «Полного каталога бумажных дензнаков и бон России, СССР, стран СНГ», изданного киевскими коллекционерами-бонистами Петром Рябченко и Владимиром Бутко. Это однорублевая ростовская купюра и банкнота Временного правительства номиналом в 250 рублей. Согласно надпечатке, номинал первой увеличен в десять раз, что подтверждает портрет батьки в кубанке, а на второй имеется бодрый призыв: «Гоп, куме, не журыся, в Махна гроши завелыся». Ну и я не остался в стороне от темы: сделал соответствующую надпечатку на современной тысячегривневой купюре, для чего использовал часть строфы из стихотворения известного запорожского поэта Григория Лютого: «Ой, гоп, куме, не журись, В Махна гроші завелись! Гроші не друковані — Копитами ковані». В качестве уточнения, чтобы не обвинили меня в порче украинской валюты: надпечатка эта — виртуальная.
Как и купюра. У меня отродясь таких больших денег не бывало)
Комментарии:
нет комментариев