Бывший начальник горотдела КГБ Николай Дорученко: «Я мог нажать кнопку, и история Бердянска пошла бы по-другому…»

Николай Дорученко семь лет — с 1988 по 1995 год — возглавлял городской отдел КГБ, а потом и СБУ. Его информированности о процессах, происходивших и происходящих в городе, можно позавидовать. Сегодня Николай Дорученко — гость «Делового», и рассказывает, с чем и с кем ему приходилось сталкиваться в период его работы. И не только…  

Бердянское КГБ образца 1988 года

— В 1988 году меня назначили начальником городского отдела КГБ в Бердянске. Первым делом, на новом месте службы вместе с сотрудниками мы определились, какие в Бердянске могут быть секреты, которые интересны противнику? Оказалось, что больших секретов в городе не было, да и сейчас нет, и, наверное, не будет. Потому что по сравнению с теми секретами, которые в 1991 году передали за границу вышестоящие люди, наши секреты — это мелочь. Смотрели, конечно, за портом, куда заходили суда-иностранцы. В те времена морские каналы передачи наркотиков или оружия на нашу территорию практически не были налажены. Иностранцы сходили на берег на день-два, «общались» с нашими женщинами и уплывали восвояси. Каких-либо преступлений по нашей части они не совершали. Сам по себе я человек достаточно открытый. Поэтому всем, кто попадал в зону нашего внимания, я говорил: «Есть пять статей уголовного кодекса: шпионаж, диверсия, террор, антисоветская пропаганда и вредительство. Если любой гражданин нарушит эти статьи, я должен принимать меры. Если я не буду выполнять свои служебные обязанности, значит, с меня надо снимать погоны». Прежде всего, КГБ был органом контрразведки. То есть, мы стояли, может быть, сейчас это громко звучит, на защите нашей страны, ее суверенитета, экономики, наших людей от посягательств то ли внешних, то ли внутренних врагов.

КГБшники взяток не брали

— В органы тогда приглашали достаточно умных и грамотных людей. Необразованных и нечистоплотных не брали. По-моему, еще академик Сахаров, выступая с трибуны Верховного Совета, говорил, что в СССР осталась одна некоррумпированная организация — КГБ. И я ним полностью согласен. Нам взяток никто и не предлагал. Да и кто мог предлагать? Шпион? Диверсант? Контрабандист? Если такие попадались, никакие взятки их не спасали бы. Мне за всю службу один раз предлагали взятку в начале моей карьеры. Одна бабушка выезжала за границу, в Бельгию, к родственникам, и с ней надо было побеседовать. Вот она и начала мне предлагать, не помню — то ли 25, то ли 50 рублей, — чтобы я помог быстрее ей оформить выездные документы. Пришлось объяснять, чем предложение взятки могло для нее обернуться.

Неблагодарная работа

— Самая тяжелая и неблагодарная статья — это «антисоветская агитация и пропаганда». Конец 80-х — начало 90-х годов — это время, когда СССР начал катиться вниз, в стране начались межнациональные разборки, в магазинах — пустые полки и т.д. В это время из поездки за границу возвращается наш человек и начинает рассказывать, что он там видел, как там живут люди. Я и сам понимаю, что видел он там «золотые горы» по сравнению с нашей страной. С приходом Юрия Андропова на пост председателя КГБ была дана четкая установка: занимайтесь профилактикой, не доводите человека до тюрьмы, беседуйте с ним, убеждайте. Вот и приходилось беседовать, убеждать. Чаще всего беседа заканчивалась так: «Я понимаю, что там люди живут лучше. Но вот есть такая статья Уголовного кодекса, которая, мягко говоря, не рекомендует вам распространяться на этот счет. И чтобы не навредить себе, своим родственникам, давайте вдвоем считать, что жизнь там лучше, но другим об этом рассказывать не стоит». Я не хочу обелять нашу фирму, но вспомните, кто принимал законы. Законы принимала партия, которые выписывала их под себя. А исполнителям оставалось лишь «брать под козырек» и выполнять эти законы.

Архивы прошлого

- Нам приходилось поднимать дела 30-40-х годов, когда ВЧК — НКВД — МГБ была чисто карательная организация. Зачастую дело состояло из четырех листов. Первый — опись листов. Второй — анонимный донос, типа такой-то там-то сказал, что Иосиф Виссарионович нехороший человек. Третий — протокол заседания «тройки». «Тройка» состояла из партийного секретаря, сержанта органов и представителя общественности. В протоколе запись о том, что допрашивали, подозреваемый сознался, и красным карандашом в верхнем левом углу надпись «расстрелять». Четвертый лист дела — что приговор приведен в исполнение. Вот такие дела приходилось читать. Подавали на реабилитацию, потом приглашали родственников, которым рассказывали о судьбе безвинно пострадавших. Работая в КГБ, знакомясь с архивами, могу сказать, что до конца 1937 года в Украине репрессий не было. Тогдашнее партийное украинское руководство и руководство органов не допускали этого. Но Сталин вызывает к себе Хрущева, он тогда был первым секретарем Московского горкома партии, и отправляет его в Украину с задачей начать массовые чистки. Тогда все и началось. Перестреляли до 80% партийных и советских работников, наших работников. Причем, наших стреляли в первую очередь. История об этом почему-то умалчивает. Поэтому, когда мне говорят о Хрущеве как о большом демократе и разоблачителе культа Сталина, мне смешно. Я то знаю, что он творил в Украине, чтобы спасти свою шкуру.

 Архивы недавнего прошлого

— Мне приходилось работать во многих городах, но в Бердянске — какой-то особый климат. И тогда, и сейчас наш город очень спокойный в плане, скажем, политического экстремизма. Бердянск — город небольшой, люди им дорожат, своим спокойствием — тоже, и не хотят, чтобы тут проходили акции, которые могут привести к непредвиденным последствиям. Приведу один пример. В начале 90-х в Украине началась волна национализма. Докатилась она и до Бердянска. Тогда к нам в город приезжали хлопцы с западной Украины, устраивали шествия. А кучковались они у памятника Пушкину. В один день через свои источники получаю информацию, что ивано-франковцы подбивают наших устроить беспорядки, крушить магазины и т.д. Быстренько нашел наших хлопцев, которые могли принять участие в этих делах. Я их всех отлично знал, и они меня знали. Говорю им: «Давайте сделаем так, чтобы в нашем городе не пролилась ни одна капля крови. Вы же понимаете, что, если начнутся беспорядки, милиция начнет наводить порядки. В этом деле обязательно кто-то пострадает. «Западенцы» здесь побунтуют и уедут, а вам здесь жить. Мы ведь обнародуем фамилии всех, кто был зачинщиком, кто был организатором, наиболее «заслуженные» сядут в тюрьму». Наши пять минут потом переговорили с ивано-франковцами, которые сразу же уехали, а жители Бердянска, все, кто хотел, выступили с трибуны, излили душу. Был еще случай, когда опять же через свои источники узнаю, что готовится пикет горотдела КГБ чуть ли не с захватом здания. Наших хлопцев подбивали на это уже днепропетровцы. Я этим «деятелям» передал, что если что-то подобное случится, буду стрелять — в горотделе достаточно оружия. А в наших сейфах находятся судьбы людей. И никому не позволено силой захватывать такие объекты, как наш. Подействовало. А 20 декабря, в День КГБ, утром приходят два наших самых известных «хлопца» с тортом. Сели у меня в кабинете, выпили кофе, покушали торт и разошлись спокойно. То есть, взаимопонимание надо искать в личных контактах. За всю мою службу в Бердянске к уголовной ответственности не был привлечен ни один человек. Все заканчивалось разговорами и профилактикой правонарушений. В 1994 году в Бердянск приехали два западных корреспондента и начали собирать чисто разведывательную информацию по городу. Мы быстро все это задокументировали, отправили информацию начальнику управления. Часа через 3-4 он перезвонил мне и говорит: «Коля, знаешь что, пусть они едут с Богом». Я тогда понял, что те вопросы, которыми занималась наша организация, канули в Лету.

Политики гений - Баранов Валерий

— В городе у нас два авторитета — Валерий Баранов и Евгений Шаповалов. Это близнецы-братья. Рассказываю, почему. Оба достаточно умные, грамотные люди. Оба талантливые, но каждый в своей сфере. Валерий Алексеевич — это политик, прежде всего. Причем, политик, равного которому в Бердянске нет. Он — стратег, просчитывающий варианты на несколько ходов вперед. И начал он на посту мэра в 1998 году очень хорошо. Не в курсе, знаете вы или нет, но тогда сразу после его избрания, Баранов собрал старейшин города и долго с ними советовался, что надо сделать, чтобы его власть пришла всерьез и надолго. Тогда ему и дали советы насчет поликлиники, ликвидации платных стоянок и т.д. И Валерий Алексеевич сразу завоевал авторитет у людей. Сказалось и его умение доступно и грамотно излагать свои мысли на языке, понятном простому обывателю. Его большая заслуга в том, что он начал реконструкцию центра города, который теперь выглядит по-европейски. Он привлекал инвестиции. Он вовремя понял, что в Украине пришло время не отдельных личностей, а политических партий. И тут тогдашний мэр вовремя сориентировался. Возьмите любую городскую организацию партий, в каждой из них были его люди. Благодаря этому он оставался на плаву, выигрывал все выборы. И сам Баранов, долгое время заявлявший, что мэр должен быть беспартийным, в конце концов вступил в Народную партию Литвина. Хотя я уверен, что в 2006 году он выборы Шаповалову проиграл. Но не дали пересчитать голоса, был включен административный ресурс… Затем настал такой период в его деятельности, когда власть в первую очередь начала думать о себе, а не о городе. Все видели, что Баранов начал работать на себя и вести себя весьма беспардонно. Это и отель «Дюна», и домики на Курорте, и многое другое, о чем большинство горожан просто не знают. Взять те же домики. На их строительстве работало до 200 человек, многие из которых были иногородние. Каждому нужно было платить где-то до 100 грн. в день. Посчитайте, сколько только рабочая сила обходилась ему в месяц, не говоря уже о стройматериалах. «Откуда деньги, Зин?».
Почему я говорю о том, что Баранов и Шаповалов — близнецы-братья? Расскажу один эпизод, который кардинально повлиял на новейшую историю Бердянска. Валерий Алексеевич тогда еще не был мэром, а занимался предпринимательской деятельностью. Приходит как-то он ко мне в кабинет: «Николай Александрович, на меня напал рэкет, требуют с меня деньги, помогите». Говорю: «Какие проблемы, помогу». Знали друг друга еще по работе в горкоме партии. Сумму я не помню. Сказали ему тогда, что надо будет взять деньги, сесть на лавочку, к нему подойдут. Спрашиваю: «И что ты, прежде всего, сделал?» Баранов отвечает: «Пошел в горотдел милиции». Я про себя подумал: «Опа! Приехали». Он себя тем самым «спалил». Те, кто на него «наезжал», уже в курсе, к кому и зачем он приходил. Но виду не подал. Оставил Баранова у себя в кабинете, а сам пошел звонить начальнику управления в Запорожье. Доложил, что так, мол, и так, пришел Баранов, хочет защиты. Но уже побывал в горотделе милиции. Я-то сам знал всю оперативную обстановку, знал, что у Баранова и Тихоненко (тогдашний начальник горотдела милиции) был конфликт. Начальник говорит: «Ну, уж если он связался с милицией, пусть она его и выручает». Возвращаюсь в кабинет, говорю: «Валерий Алексеевич, это не наша парафия, это дело милиции. Раз уже ты там был, иди, доводи дело до конца». Тот спрашивает: «Что же мне делать, самому себя защищать?» «Ну, — говорю, — если тебя милиция не защитит…» «Да, я уже сам начал защищаться», — отвечает Баранов и достает из кармана боевой пистолет… Тогда я мог нажать кнопку и через несколько минут он уже давал бы показания в милиции. Два-три года тюрьмы ему было бы обеспечено. И никогда не был бы он мэром. И история Бердянска пошла бы совсем по-другому. Честно скажу, пожалел я тогда Валерия Алексеевича. Сказал: «Спрячь пистолет подальше и никому его не показывай. Ты же Тихоненко знаешь. Поймают тебя на «горячем» и загремишь в каталажку». Ирония судьбы в том, что спустя несколько лет за такой же пистолет посадили Евгения Шаповалова… При этом и тот, и другой пытались защитить себя, то есть перед законом они были равны, но одного посадили (причем с помощью второго), а второго я пожалел... Что касается этой истории с рэкетом, я знал, кто на Баранова наехал. Подонки наехали. Кончилось все тем, что Баранов пошел в горотдел милиции, там ему дали денег, Баранов сел на лавочку в условленном месте, милиция устроила засаду. Вот только к нему никто так и не подошел…

Бизнеса гений — Шаповалов Евгений

- Познакомился я с Евгением Ивановичем в 1990-м году. Тогда была так называемая «павловская» реформа, когда меняли сотенные купюры. Я был председателем конфликтной комиссии при исполкоме. Если кому-то не меняли крупные суммы, люди обращались в комиссию. Первой, помню, была армянка, которая принесла 75 тыс. рублей. Начали разбираться, трудовые это доходы или нет? Всей семьей они шили купальники, которые сдавали в комиссионки по всему югу бывшего СССР. Попросили принести квитанции о сдаче на реализацию, квитанции о переводах, — принесла. Все в порядке. Единственное, дали поручение налоговой, чтобы с нее сняли налоги. На следующий день приходит Шаповалов. Приносит 35 тыс. рублей. То же самое, принес квитанции о реализации обуви, которую продавал вплоть до Сибири. Обменяли ему всю сумму. Как-то раз приходит ко мне одна журналистка, говорит, ученикам одной школе нужно оказать материальную помощь в организации поездки на археологические раскопки. Нашел телефон Шаповалова, звоню: «Есть такая просьба. Нужно помочь». Отвечает: «Вопросов нет, пусть директор школы напишет мне письмо. Я помогу». Тогда же, кажется, Григорий Дубинка был руководителем города. Просит, мог бы ты разобраться с Шаповаловым? Он себе там такой дом строит. Я отвечаю, что вообще-то это не наша компетенция, но ради любопытства, съезжу к нему. Созвонились. Я попросил, чтобы Евгений Иванович показал свою экономическую городскую «империю». Тот согласился. Показал. Я удивился. Заехали сначала в обувную мастерскую. Помещение — чуть больше обычной комнаты. Сидят человек 20 за станками, шьют обувь по 10-12 часов в день. Зато получали на то время по 800-1000 рублей в месяц в зависимости от выработки. Очень хорошие по тем временам деньги. Но работа адская, конечно. Заезжаем еще в одну мастерскую. Шаповалов покупал обычные белые футболки, а в этой мастерской наносили на них рисунок. И продавались они в несколько раз дороже. Еще одна мастерская. Те, кто помнит то время, знает, что не было «мыльниц» (обувь для пляжа). Евгений Иванович купил станки и начал их производить. Говорит: «Сейчас идет сезон. За это время я не только станки «отобью», но еще и заработаю». Везет в еще одну мастерскую по наварке шин в Колонии. Тогда же с шинами были проблемы. Поэтому очередь к нему была безразмерная. Еще одна мастерская выпускала носки. Я сам не мог купить носки в то время. А Шаповалов их выпускал и успешно реализовывал, причем по всей Украине. Встречаюсь как-то с Барановским (бывший директор агрокомбината «Азовский»). Тот рассказывает такую историю: «В восемьдесят каком-то году я был руководителем бердянской делегации в турпоездке на теплоходе по Средиземному морю. И сразу обратил внимание на парня с небольшим дипломатом в руках. Все, естественно, возвращались с баулами накупленного добра. А этот с тем же дипломатом ходит. Пригласил его к себе. Тот принес сумочки. Там какой-то крокодильчик, какая-то мелочевка. Говорит: «Приеду в Бердянск, налажу производство того, что купил». Так Барановский познакомился с Шаповаловым. И Евгений Иванович наверняка был бы бизнесменом №1 в городе, если бы его не посадили. Я прекрасно помню его посадку. Обвинение, по сути, ничего не смогло доказать, кроме оружия. Но его было важно оторвать от экономической империи, им созданной. Чтобы она, в конце концов, рухнула. Что касается шаповаловского рэкета… Он не был рэкетиром в чистом понимании этого слова. На Бердянск покушались в те годы многие. И донецкие, и днепропетровские, и чеченцы. Шаповалов выживал этих людей в два счета. Законными и незаконными способами. Таким образом, он защищал и себя, и город. Вот этим он занимался четко. Было несколько жалоб, что его окружение имело причастность к убийствам. И я, в порядке исключения, по устному приказу начальства этим занимался. Факты не подтвердились. Виноваты были совсем другие люди. Незадолго перед тем, как Шаповалова посадили, я заехал к нему. К тому времени у меня уже скопилось достаточно информации о его деятельности. Говорю: «Евгений Иванович, ну, не строй из себя «крестного отца» Бердянска. Это плохо кончится. Не надо играть с государством в игры…» Интересно, что за то время, пока мы беседовали, к нему на прием пришли директора трех заводов за различной помощью. И сидели у него в приемной в ожидании аудиенции. Но Шаповалов был настолько уверен в себе и своих связях, поэтому говорил, что у него все схвачено и повязано. В результате Евгений Иванович на себе испытал, что такое государственная машина. Был арестован, отсидел. И уже после его отсидки встречаемся как-то, он говорит: «Николай Александрович, как Вы были тогда правы!»
Работать ему не давали еще три-четыре года. Тут уж Валерий Алексеевич постарался. Они враги еще с тех времен. Потому что каждый из них — личность. Да, Шаповалов взял реванш у Баранова. Он стал мэром. Но Шаповалов никогда не был политиком. Это не его. Он классный предприниматель, экономист, но в политике, когда нужно продумывать все вперед, интриговать… Общая беда, что у Шаповалова, что у Баранова в должности мэра — это увлечение центром города. Чуть в сторону от него — и сразу видно, куда именно нужно вкладывать средства.—

Макортянская водичка

— В 1995 году я вышел пенсию. А за семь лет до этого, был первый для меня пленум горкома партии, и рядом со мной сидел главврач санстанции Николай Гордиенко. Познакомились. Он тоже родом из-под Кривого Рога. Тогда он мне и сказал: «Коля, если хочешь, чтобы желудочно-кишечный тракт работал нормально, пей водичку из макортянской скважины. Это самая лучшая вода в городе». Честно говоря, когда я приехал в Бердянск, пытался пить разную воду. И ботиевскую, и бабаневскую. Мучался неимоверно. А попробовал макортянскую, и все пошло путем. Потом купил я дачу на Макортах. Скважина была рядом. Построена она была 1956 году. Агрокомбинат «Азовский» строил ее для того, чтобы поливать свои сады. Было около 20 накопительных емкостей от 20 до 40 кубов каждый. И круглые сутки с той скважины насос качал воду в емкости и потом капельным орошением поливались все сады. Производительность скважины была до 11 кубов воды в час. В 1991 году мы стали очень самостоятельными, а в экономике — очень безалаберными. Агрокомбинат начал чахнуть. Сады поливать перестали, и скважина осталась только для людских потребностей. Разбор воды был до 10 кубов в сутки, а любая скважина должна работать беспрерывно. Тогда мы с бывшим главным инженером агрокомбината В.В. Коваленко, ныне, к сожалению, покойным, в 1998 году взяли ее в аренду — идея была возить и продавать качественную воду по базам отдыха, пионерлагерям, санаториям. Производительность ее тогда не превышала четырех кубов в час, настолько скважина заилилась. Приглашали геологов с ул.Бакинской. В конце концов, добились 5,5 кубов в час. А потом решили возить макортянскую воду для заправки иностранных судов. До 1998 года порт Бердянск по всем морским документам проходил как порт без питьевой воды. Все суда, которые шли в Бердянск, заранее бункеровались питьевой водой. Вышел я тогда на начальника отдела снабжения порта Волошина Александра Андреевича, говорю: «Давай попробуем бункеровать суда макортянской водой». Он не отказал. Первый раз, помню, летом 1998 года в Бердянск зашло судно под греческим флагом. Встретил я капитана, крепенький такой старичок. Предлагаю ему заправиться водой. Тот говорит, что у вас, мол, нет хорошей воды. Я говорю, что есть. Ладно, отвечает, везите — попробуем. Приезжает наша автобочка, выходит капитан со своей кружкой. Мы ему наливаем. Он выпивает, просит повторить. «О’кей, — говорит, — давайте, берем вашу воду». С тех пор мы начали бункеровать суда. Теперь все знают, что в Бердянске есть качественная вода. И в среднем 30-40 судов каждый год берут нашу воду. Ни одной претензии по качеству воды я не получал. Как-то главврач нашей стоматологической поликлиники Владимир Страшной сказал мне такую фразу: «Пока наши люди пьют доступную им воду, нам работа на долгие годы обеспечена». В макортянской воде есть достаточное содержание фтора, которого нет в другой воде. Не буду называть фамилии известных в городе людей, но, поверьте, они и сейчас приезжают именно за водой с Макорт. Еще при советской власти, помните, была молочная кухня на ул.Орджоникидзе. Так там разбавляли молочные смеси для грудных детей только макортянской водой. Иная вода просто не подходила. Во всех научных книгах, где пишут о воде, советуют пить природную необработанную фильтрами воду. Кстати, в Киеве, Одессе, других городах сделали бюветы, где жители могут набирать чистую артезианскую воду. Потому что она природная и качественная. Я готов развозить воду по микрорайонам, ставить в магазинах емкости с макортянской водой, но для этого нужны средства. Таких средств у меня нет, а власти — и бывшая, и нынешняя — не заинтересованы в том, чтобы жители города употребляли в пищу хорошую воду. При этом, макортянская вода будет стоить гораздо дешевле той, что продается сейчас. Я предлагал городским властям, чтобы вопрос о продаже макортянской воды в магазинах решался на уровне советов микрорайонов, однако это предложение не было принято. Полагаю, что власти могли бы мобилизовать предпринимателей, которые решили бы этот вопрос с выгодой для здоровья жителей и для себя.

 Досье "Делового"

Дорученко Николай Александрович. Родился в 1942 году в селе Марьяновка Криворожского района Днепропетровской области в семье учителей. После окончания школы поступил в Харьковский политехнический университет, который окончил в 1965 году, получив специальность «инженер по подъемно-транспортным машинам и оборудованию». В 1969 году учился в Минске на высших курсах КГБ. Работал в Мариуполе, Донецке, Мелитополе, Запорожье. С 1988 по 1995 год возглавлял горотдел КГБ (ныне СБУ) в Бердянске. Сейчас занимается предпринимательской деятельностью.

Юрий ПЕРХУРОВ