Через неделю укатил в очередную экспедицию, а когда вернулся, стал собирать камни. В самом прямом смысле. Бродил по окрестностям и берегу моря и набивал рюкзак камнями различных форм, размеров и расцветок. Вот об этом хочу и рассказать. Не только о камнях и о том, что я из них сотворил. В основном, об одной встрече на северо-западе Литвы, которая и подвигла меня не только разбрасывать камни, но и собирать их...

 

Не место красит человека, а человек место. Старая, проверенная опытом поколений мудрость. Однако часто она звучит, как некая абстрактная истина, менторское поучение. Что же касается конкретных людей, их дел и поступков, то возникают не то что сомнения, а как бы дополнительные вопросы. Чем и как «красит» человек то или иное место, и что вообще это за место, которое надо «украсить».

 

Еду мимо больших и малых поселений и невольно задаю себе вопрос: свой я или чужой в этих мирках за заборами? Не успеваю разглядеть их черты, отметить детали, как дорога снова зовет меня. Я будто из другой жизни, другого мира. Какого - реального или выдуманного? Для меня самого порою это некая тайна, которая постоянно притягивает (правда, иногда и отталкивает). Может, потому и чувствую некое родство с людьми, которые своим характером, поступками, а главное, делами выламываются из среды, противопоставляя ей свой мир.

 

Есть немало способов утвердить себя и свое право на собственную волю, собственное видение (и понимание!) мира. Один из них - самому создать (по крайней мере, попытаться) ту реальность, которая была бы неким воплощением мечты, максимально способствовала реализации своей воли. Можно придумать, нарисовать картинку будущего, попробовать там свить свое «гнездышко». Можно даже переселиться в запредельный мир. Сначала в молитве, а потом где-нибудь в келье или ските. А можно и мечтать, и в то же время попробовать придать мечте пусть и не совсем внятный и привычный, но вполне зримый, земной, доступный для мыслей и чувств окружающих образ. Например, воплотить мечту в камне. Доступный, надежный и удобный материал.

 

... То, что мне предстоит встреча с не совсем обычными вещами, я понял, не доходя километра до литовского поселка Мосидес. В том месте, где от шоссе ответвлялась проселочная дорога, на металлических опорах был укреплен валун замысловатой формы. Это была своеобразная реклама уникального музея камня, который создал местный врач Вацловас Интас. Поднялись наверх к колодцу. Вацловас начал рас­сказывать. Голос его звучал ровно и тихо. Казалось, спешкой и громким словом он боялся нарушить мудрый покой безмолвных камней.

 

- Этому колодцу я обязан своей коллекцией. Как это произошло? Вырос я в соседнем районе в деревне Кивиляй. Любил бродить по окрест­ным лесам, собирал цветы, лекарственные травы, ловил бабочек. На камни, правда, внимания почти не обращал. Камни они и есть камни. Так я думал тогда, но после все переменилось.

 

Правление колхоза выделило Интасу под его «камен­ные» дела целое поле. На нем Вацловас (уже как директор, пожалуй, един­ственного в Литве музея недрагоценного камня) расположил валуны по группам в зависимости от того, из каких мест они были принесены ледни­ками. Рядом в небольшом бревенчатом домике над говорливой зеленой речушкой Бартува разместилась экспозиция пород, известных на террито­рии Литвы. Впрочем, эту коллекцию постоянно пополняют камни со всех концов страны, ведь ежегодно на каменную фантазию доктора Интаса приезжают посмотреть тысячи туристов.

 

В памяти то литовское знакомство. Но были и другие - и до, и после. Вспомнились древние надгробные хачкары в Армении, норвежские каменные домики для троллей, «почитаемые» камни (сложенные из вулканических обломков пирамидки и башенки на распутьях и вершинах холмов) в горном Курдистане, священные сейды (каменные туры) Карелии. «Истинное назначение вашего путешествия - не место на карте, а новый взгляд на жизнь», - утверждал американский писатель Генри Миллер.

 

Вацловас Интас дол­го водил меня между теремками, сложенными из обломков гранита, пес­чаниковыми пирамидами, навесами из каменных плит, старинными меже­выми столбами. По дорожке мы прошли в центр двора, где возвышались ворота, воздвигнутые из гранитных глыб. Миновав их, стали спускаться по ступенькам и очутились на дне сухого бассейна, вокруг которого по бортику были расставлены камни самых причудливых, часто почти кружевных форм. Присели на скамью (каменную!), Вацловас мол­чал, время от времени проводя ладонью по шершавому прохладному боку глыбы. Молчали камни, молчали и мы. А потом доктор заговорил:

 

- Сначала я создал этот каменный мир, чтоб показать людям, насколько нам должно быть дорого все сотворенное природой. Даже если это простые холодные камни. Земляки оценили это. Назвали даже мою усадьбу «музеем камня». А я вдруг понял, что в этом молчаливом мире мне удобно жить, что я всегда стремился именно к такому надежному, скажем так, краеугольному каменному бытию...

 

Вот и я, отринув все дачные огородно-садовые условности, погрузился в это бытие. И стал собирать камни. Сначала просто располагал их в произвольном порядке. Потом выложил бассейн, соорудил печь, укрепил ворота. Дошло дело и до святилища. Особой святости (в традиционно-религиозном смысле) в нем не было, однако некий символ природного культа присутствовал. Плюс пусть смутная, но одновременно и душевно-востребованная связь с языческой культурой предков. К валунам присовокупил и коряги, обтесанные и обглоданные волнами. Так вот и обиходил свой дачный мир-мирок, воплотив в камне и дереве свои мечты. О чем? Честно говоря, до сих пор нет внятного ответа. Поэтому и живем дальше. И собираем камни...

 

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора