Официально поставленная Кремлем цель – к 2019 году поставлять газ в Европу без участия Украины. Но история газопроводов из России в обход Украины имеет даже не десяток лет, а уходит в 90-е, когда начинались проектировочные работы или, например, обследования морского дна Балтийского моря на предмет прокладки труб. Такие планы имели экономические обоснования, но вспоминали о них именно в моменты политических кризисов.

 

Самый успешный на данный момент российский проект по строительству газопровода в обход Украины – конечно, «Северный поток»: газопровод из России уходит на дно Балтийского моря и поднимается на поверхность уже в Германии. Задуманное удалось реализовать достаточно быстро – за 2010–2011 годы, если не считать долгих лет исследований, проектирования и переговоров. Тут, можно сказать, география победила политику: в Балтике была возможность проложить трубопровод по экономическим зонам не балтийских республик и Польши, протестовавшим против проекта, а нейтральных к России (на тот момент) скандинавских стран.

 

Союз Москвы и Берлина?

 

В нынешних реалиях некоторые события из истории «Северного потока» выглядят абсурдными. Так, канцлер Германии Ангела Меркель вместе с российским президентом Дмитрием Медведевым совместно участвовали в церемонии запуска строительства. Более того, «Северный поток» в то время называли свидетельством «нового союза Москвы и Берлина». (Сегодня такое представить сложно. Впрочем, не в политической, а в экономической плоскости Германия остается сдержанной и миролюбивой по отношению к России – это надо понимать.) А в то же время Александр Лукашенко, президент Беларуси, союзной с Россией, выступал одним из самых жестких критиков нового газопровода. И это понятно: «Северный поток» отбирал часть транзитного статуса не только у Украины, но и Беларуси.

 

Несмотря на успех в реализации проект уже сейчас явно не отвечает ранее поставленным задачам. То есть создатели то ли полностью провалились в своих прогнозах, то ли сознательно публично лгали о своих целях. Так, ключевым обоснованием для строительства была гипотеза об увеличении объемов импорта российского газа в Европу с 300 млрд кубометров до 500 млрд кубометров к 2030 году. Ничего общего с реальностью! И, к слову, ничего общего с прогнозами самого Евросоюза, которые оказались точными. В 2016-м, по данным самого «Газпрома», компания поставила на Запад всего около 150 млрд кубометров (эту цифру стоит держать в уме для понимания того, сколько кубометров «остается» для поставок через Украину).

 

Однако снижение поставок природного газа открывает перед «Северным потоком» новую перспективу. Если ранее он с годичной пропускной способностью в 55 млрд кубометров мог быть лишь вспомогательной веткой, то теперь перетягивает на себя треть экспорта-импорта из России.

А может «взять» и больше: в 2015 году было достигнуто соглашение о строительстве «Северного потока-2», полностью повторяющего маршрут первого «потока», и удваивающего объемы возможных поставок – до 110 млрд кубометров в год. В 2016-м это было бы более 70% (!) экспортных поставок «Газпрома» в Европу.

 

Как уже писала ПОЗИЦИЯ, «Северный поток» имеет куда более могущественных противников, чем Украина и Беларусь, которые с такой конкуренцией страдают как транзитеры. США развернули широкую санкционную борьбу с участниками проекта строительства второго «потока». У этого давления несколько причин: снижение влияния России, борьба за европейские рынки, защита экономических интересов союзников. И это давление дает о себе знать: партнеры «Северного потока-2» сворачивают свое участие.

 

На южном направлении

 

На юге Европы «обтекание» Украины «потоками» проходит значительно менее успешно. Функционирующий «Голубой поток» ведет напрямую из России в Турцию, поэтому имеет малое влияние на украинский транзитный статус. Возможный объем поставок слишком мал – менее 20 млрд кубометров в год – и предназначен только для Турции. (Впрочем, часть голубого топлива Турция получает через Украину и Балканы, так что связь все же имеется) Проекты продления трубопровода аж до Италии так и остались проектами. Но и в этом случае вряд ли можно было говорить о каких-то существенных объемах экспорта-импорта, способных существенно задеть наши экономические интересы. Другое дело – газопроводы «Южный поток» и «Турецкий поток», ориентированные на южную и центральную Европу и с плановыми пропускными способностями в 60 и 30 млрд кубометров в год соответственно.

 

На первом проекте в 2014 году был поставлен крест, хотя и совсем списывать со счетов его не стоит: в договоренностях и работах участники продвинулись очень далеко. «Южный поток» должен был пройти напрямую из России в Болгарию по дну Черного моря, а далее разделиться на две ветки: на Грецию и Италию и на центральную Европу, до Австрии. Таким образом «Северный» и «Южный поток» каждый со своей стороны покрыли бы большую часть Европы.

 

Как и проект «Северного потока», проект «Южного» был тепло встречен энергетическими корпорациями соответствующих стран – и партнеры для «Газпрома» в этом деле нашлись быстро. Экономика ненадолго победила политику: Евросоюз настолько был впечатлен «Южным потоком», что советовал Украине самостоятельно «убедить» Россию отказаться от проекта (с предсказуемым негативным результатом).

 

Но в 2014-м политика взяла реванш у экономики. Аннексия Крыма повлекла за собой санкции против России. Начавшиеся разговоры о прокладке «Южного потока» не по дну, а через Крымский полуостров, тоже не добавляли очков проекту. К тому же в 2014 году в Болгарии правительство возглавили не союзники Кремля. В итоге на фоне антироссийских европейских санкций Болгария заморозила свое участие в проекте. Поскольку она была ключевым узлом в «потоке», дальнейшая реализация была бессмысленной.

 

«Поток» умер. Да здравствует «поток»!

 

На смену «Южному потоку» сразу же пришел «Турецкий поток». Россия предложила создание чего-то среднего между работающим «Голубым потоком» и провалившимся «Южным»: газопровод с юга России проходит по дну Черного моря, но не на север Турции и не в Болгарию, а в район черноморских проливов и Стамбула. Далее – на Грецию и в юго-восточную Европу (Сербия, Македония, Венгрия). Часть газа получала бы Турция на западе страны – там же, где до этого получала российский газ через Украину.

 

«Турецкий поток» в рекордные для таких масштабов сроки был поддержан всеми заинтересованными странами (напомним, в отличие от остальных «потоков» сама его идея была озвучена лишь в 2014-м). Так же быстро был свернут, но так же быстро возобновлен.

 

В 2015-м, напомним, турецкими войсками был сбит российский военный самолет. Инцидент мгновенно привел чуть ли не до стадии разрыва дипломатических отношений между двумя странами. Поэтому ни о каком энергетическом сотрудничестве речи идти уже не могло – более того, Анкара официально отказалась от участия в совместных инвестиционных проектах с Москвой. Тем не менее, через год отношения нормализовались, что привело, в том числе, и к возобновлению создания «Турецкого потока».

 

Интересы и амбиции России и Турции на данный момент слишком велики (и к тому же пересекаются на Кавказе, Ближнем Востоке, Крыму), чтобы говорить о гарантированной стабильности дальнейшей работы над «Турецким потоком» и работы самого «Турецкого потока», если он будет построен.

 

Но, как мы видим, Россия готова предлагать все новые и новые модели, пытаясь вписаться в сиюминутную политическую конфигурацию в Европе, чтобы достичь стратегической задачи: сделать транзитеров – а они будут в любом случае – зависимыми от «Газпрома», а не наоборот.

 

Игорь ОВДИЕНКО