Наконец-то…

Идея федерализации Украины давно владеет умами наиболее здравомыслящих представителей украинской элиты. Но если раньше об этом говорили большей частью представители Юго-Востока страны, то сегодня уже наиболее продвинутые аналитики Западной Украины склоняются к автономизации Галичины. Так, львовский политолог Олесь Друль из западной аналитической группы заявил в эфире телеканала ZIK, что Галичине следует добиваться получения автономного статуса.

 «Автономизация Галиции необходима для того, чтобы правила и традиции, которые у нас есть, могли действовать на полную силу, а не растворяться в той вертикальной системе, что царит во всей стране», – сказал он.

Друль считает, что галичане существенно отличаются от остальных жителей Украины.

«Основополагающее отличие состоит в том, что является приматом. Примат коллективного над личным – или примат человеческого, который признает каждого человека ценностью.

В Галичине доминирует вот эта вторая, христианская основа, которая основополагающая для всей европейской цивилизации. Другое дело, что за время пребывания Галичины в составе Украины, которая исповедует азиатский примат коллективного – осуществляется выхолащивание Галицких ценностей. Это очень тревожит. Фактически, это навязывание другого мировоззрения.

Если бы еще в свое время Вячеслав Черновол добился автономии Галичины – тогда бы и предприятия работали, и энергия не тратилась бы на выяснения отношений внутри очень разной страны», пояснил Друль.

Столь обширное цитирование западно-украинского политолога приведено не зря. Мне кажется, что он выражает точку зрения очень многих, если не подавляющего большинства коренных жителей Галиции. Суть ее – несовместимые ценности, присущие этой небольшой части современной Украины и остальному большинству ее регионов.

Галиция по-настоящему стала частью украинского государства лишь в 1939 году. До этого времени она была восточным крылом общеевропейской цивилизации и приобрела все ее «родимые пятна» - включая и глубинный ментальный индивидуализм, атомизированность личности.

Православное общество устроено по-другому. Мы – Россия в широком смысле (включая Украину и Белоруссию) никогда не были гражданским обществом свободных индивидуумов. Это всегда было корпоративное, сословное общество (купцы, дворяне, христиане и духовенство – не классы, не пролетарии и собственники). После революции 1917 года наше православное общество (но уже под коммунистическими знаменами) еще более коллективизировалось, его основой была провозглашена ячейка общества – семья (на Западе, мы помним - индивидуум). Да и само слово «коммунизм» есть тождество понятия «общий». Более того, сплачиваться новое советское общество вожди Страны Советов не только призывали, но и требовали. Помните, в казармах Красной Армии висел плакат: «Не можешь – поможем. Не умеешь – научим. Не хочешь – заставим». Да, это были перегибы, но это и есть яркое отражение нашего православного, коллективного, общественного.

Коллективной была и организация спасения души – православная церковь. В нее испокон веков ходили вместе, через священника (и вместе с ним) обращались к Господу и коллективно очищали душу. На Западе же глубокие корни пустил протестантизм или лютеранство, по имени его основателя Мартина Лютера – результат отхода от идеи религиозного братства и коллективного спасения души. Отныне каждый должен был сам, индивидуально иметь дело с Богом, причем не столько со Спасителем, сколько с грозным Богом-отцом. И великим даром Христа стала уже не благодать (как в православии), не искупление греха, а истинная вера.

Протестантизм был тесно связан с возникновением буржуазного общества и присущего ему индивидуализма. Н. Бердяев – философ свободы, писал в книге «Смысл истории» (1923): «В средние века человек жил в корпорациях, в органическом целом, в котором не чувствовал себя изолированным атомом, а был органической частью целого, с которым он чувствовал связанной свою судьбу. Все это прекращается в последний период новой истории. Новый человек изолируется. Когда он превращается в оторванный атом, его охватывает чувство невыразимого ужаса, и он ищет возможности выхода путем соединения в коллективы». На другие исходы из страха индивида указывает Э. Фромм: «Человек, освободившийся от пут средневековой общинной жизни, страшился новой свободы, превратившей его в изолированный атом. Он нашел прибежище в новом идолопоклонстве крови и почвы, к самым очевидным формам которого относятся национализм и расизм».

Это мы и наблюдаем сегодня в Западной Украине. Подобные идеи не присущи ни Центру, ни Северу, ни тем более Юго-Востоку страны. И очень ценно то, что наши современные нацмены сами поняли, что только федерализация поможет сохранить их западнический менталитет. Хорошо бы и руководству страны при проведении территориально- административной реформы это учесть.