Дача Миклашевского в запорожском селе Беленькое: проект архитектора Гагена

Пожалуй, я бы не погрешил против истины, если бы к вынесенному в заголовок слову «проект» добавил еще одно, вроде бы, не относящееся к архитектуре слово — «музыкальный». А все потому, что к сохранившемуся с позапрошлого века зданию, которое находится в селе Беленькое, стопроцентно подходит устоявшееся со времен великого Гете выражение о том, что архитектуру можно воспринимать как застывшую музыку. Причем запечатленную в Беленьком в камне мелодию не сумели нарушить даже переделки-перестройки, выпавшие на долю этого двухэтажного особняка, полузатерявшегося в сельской глубинке — на правом берегу Днепра, километрах в сорока от Запорожья. Внешний вид здания переделки, конечно же, ухудшили, но его мелодия — мелодия восторга и полета, осталась неизменной. Или, что вернее, мелодия восторга от полета. Кстати, один мудрый человек, разбиравшийся как архитектуре, так и музыке и будучи, к тому же, поэтом, заметил однажды: некоторые здания и сооружения, несмотря на то, что вырастают из земли,  живут на небесах. Я категорически соглашусь с этим, добавив от себя, что иногда такие здания – небесные, таки можно увидеть… и не только во сне, когда, скажем, снится детство. Порой мы их наяву видим,  ошибочно называя увиденное миражом.

*

В туристических путеводителях здание, о котором я толкую, называют «Имением Миклашевского». Однако 132 года назад, когда оно было представлено широкой общественности – в солидном питерском журнале «Зодчий», его поименовали несколько иначе: «Дача господина М.И. Миклашевского в Екатеринославской губернии». Без уточнения, кем был этот господин. И мы пока не будем уточнять. А попытаемся выяснить, кто стал автором архитектурного шедевра на правом берегу Днепра — кто в безмолвном камне записал мелодию восторга от полета. Сделать это оказалось несложно: в пояснении к рисунку двухэтажной дачи Миклашевского и схеме расположения комнат в ней, обнародованных в журнале «Зодчий» за 1889 год, отмечалось, что автором проекта и строителем был «инженер Ф.Гаген». В конце концов у меня получилась на него вот такая биографическая справка:

Фердинанд Август фон Гаген, гражданский инженер из остзейских – прибалтийских, то есть, немцев; родился 5 декабря 1849 года в городе Кегель Эстляндской губернии [ныне эстонский город Кейла]. Окончил семь классов классической гимназии Ревеля [ныне город Таллинн];

1865-1876 г.г.: учеба в Строительном училище [Институте гражданских инженеров] – с перерывом для работы на железной дороге [1869-1870 г.г.] и  для практических занятий [1874-1875 г.г.]. Окончив курс помощником архитектора, был причислен к Министерству внутренних дел и откомандирован в управление Ростово-Владикавказской железной дороги;

1876-1879 г.г.: заведующий технической конторой службы пути;

1879-1882 г.г.: начальник 2-й дистанции пути;

1882-1886 г.г.: старший инженер областного правления Войска Донского. В марте 1886 года вновь причислен к Министерству внутренних дел и назначен

екатеринославским городским архитектором. Пребывал в должности до 1893 года;

1893-1899 г.г.: инженер строительного отдела Оренбургского губернского правления.  В 1896 году получил чин коллежского советника, соответствовавший армейскому полковнику. Потом жил в Петербурге. По данным Института истории Днепра, умер в 1920 году.  А в базе данных портала «Бессмертный барак», где собраны сведения о многих тысячах погибших во время сталинских репрессий, фигурирует Феликс Фердинандович Гаген, родившийся в Петербурге в 1901 году и расстрелянный – как враг народа, 9 июля 1938 года. Возможно, это поздний сын Фердинанда Августовича, у которого также был старший брат Юлий, работавший в продолжение 16 лет —  с 1875-го по 1891-й, губернским архитектором в Лифляндии.

Некоторые  проекты Фердинанда фон Гагена, осуществленные в Екатеринославе: 1888-1889 г.г. – Печатня С.П. Яковлева [ныне улица Андрея Фабра, 7]; 1889-1891 г.г. — Реальное училище [ныне 2-й корпус ДНУ]; 1890 г. – 2-я пожарная часть [ныне улица Юрия Савченка, 2]; 1892 г. – дом Эльясберга, больше известный как «Гранд-отель» [ныне улица Глинки, 16].

Некоторые проекты, осуществленные  в других местах: вторая половина 1880-х г.г. – усадьба графа Ивана Канкрина [Мелитопольский уезд]; дача Михаила Миклашевского [Екатеринославский уезд]; Днепровский металлургический завод в Каменском [бывший Днепродзержинск]; часовня в память спасения 17 октября 1888 года царской семьи при крушении поезда у станции Борки под Харьковом [станция Лозовая].

**

Ну, а в изданном в 1892 году «Юбилейном сборнике сведений о деятельности бывших воспитанников Института гражданских инженеров» отыскался потрет архитектора. Не очень качественный, но другого, похоже, просто не существует: после большевистского переворота 1917 года обрываются сведения о миллионах людей. История на многие десятилетия словно отошла с пути развития в сторону и стала молча наблюдать за тем, что вытворяли большевики. А вытворять, а не творить, они умели.

Разграбили и сожгли, например, имение Веселое графа Ивана Канкрина, находившееся возле села Веселянка – километрах в двадцати от Запорожья, если ехать по мелитопольской трассе; разрушили невероятной — небесной,  красоты семикупольную часовню на станции Лозовой, два главных купола которой были увенчаны коронами. Проект часовни подготовил один из ведущих зодчих Российской империи конца 19-го века, академик архитектуры Иероним Китнер, а Фердинанд Гаген курировал строительство, начато которое было весной 1890 года.  К слову заметить, читая газетное сообщение тех лет – об освещении часовни 17  октября 1890 года, я узнал любопытную деталь. Перечисляя материалы, из которых строили часовню, автор особо уточнил, что кладка была выполнена «из мелитопольского темно-красного кирпича отличной формовки и гладкой поверхности». А при чем тут Мелитополь? – удивился я. И тут же сообразил: двумя годами ранее по проекту фон Гагена было построено имение графа Ивана Канкрина, относившееся тогда, как я уже говорил, к Мелитопольскому уезду. Можно предположить, что кирпич графа настолько понравился архитектору, который, кстати, был сторонником именно кирпичного стиля в архитектуре, что он его использовал и при строительстве часовни на станции Лозовой. Между прочим, в уездном Александровске, нынешнем Запорожье, на деньги, собранные железнодорожными мастеровыми и служащими, в 1893 году был построен храм в честь святителя Николая. На входных вратах его была размещена надпись: «В честь 17 октября 1888 года». Этот храм, как и часовня на Лозовой, был тоже возведен по случаю благополучного спасения царской семьи. Разрушен храм в начале 30-х.

***

Что же касается дачи в селе Беленькое, то она была построена, как особо отмечали сведущие люди, «в псевдорусском стиле» и «дополнена чертами из эпохи неоренессанса и восточными мотивами». Вот из чего сложилась на правом берегу Днепра – километрах в сорока от современного Запорожья,  мелодия восторга от полета архитектора Фердинанда фон Гагена. От полета его мысли.  Рядом, к слову, разбили  парк с фонтанами и цветником, представлявшим из себя… герб семьи хозяина дачи. До наших дней этот очень характерный герб не сохранился, зато увидеть его можно… на главной площади столицы Украины. Однако подробнее и об этом, и о семье Миклашевских – в моем следующем рассказе из села Беленькое.

Фото автора, январь 2021