Предполагаю, что для многих читателей то, о чем пойдет речь далее, покажется откровением. Как это было со мной, когда я стал выяснять, как в начале Второй мировой войны происходила оборона Брестской крепости.
В Советском Союзе об этом не принято было говорить вообще. Табу существовало [и существует по-прежнему в России]. Мало того, чтобы замолчать факты, которые я хочу озвучить, в СССР даже войну с немцами назвали по-своему – не так, как она именовалась [и именуется] во всем мире: не Вторая мировая, а Великая Отечественная.
«Атака вновь захлебнулась»
Для начала позволю себе пространную, но очень важную цитату из исторического исследования о Брестской крепости, написанного жителем Бреста, бывшим военным моряком-черноморцем, капитаном третьего ранга в отставке Владимиром Бешановым [в повествование, оговорюсь сразу, я внес минимальные, не меняющие сути изложенного, правки]:
«После перегруппировки сил командующий 19-м моторизованным корпусом 4-й армии Вермахта генерал Гейнц Гудериан организовал массированный штурм Брестской крепости силами трех дивизий по всем правилам ведения войны, предполагая сходу взять крепость.
Германские дивизии обладали значительным перевесом в силах и средствах, что гарантировало им успех. При этом защитники крепости ничего не могли противопоставить мощному огню немецкой артиллерии и бомбардировкам с воздуха, кроме прочности старых валов и казематов. Против 154 немецких танков имелось полтора десятка противотанковых ружей, против 260 орудий и минометов — 18 полевых орудий и восемь зениток.
Всю ночь немецкие орудия вели обстрел крепости. Ее защитники, в свою очередь, двумя группами добровольцев совершили вылазку в расположение противника. По докладу командира одной из групп, им удалось уничтожить несколько вражеских танков и бронеавтомобилей.
Ранним утром следующего дня после массированной артиллерийской и авиационной подготовки подразделения танковой и моторизованной дивизий корпуса Гудериана пошли на штурм. Защитники крепости оказали упорное сопротивление. Бой, во многих местах переходивший в рукопашные схватки, продолжался весь день. Во время огневых налетов и воздушных бомбардировок защитники укреплений, оставив наблюдателей, уходили в казематы, когда наступала тишина — занимали окопы. Немецкое наступление захлебнулось на гребне крепостных валов. Генерал Гудериан вновь перешел к систематическим артиллерийским и авиационным ударам, которые наносили невосполнимый урон защитникам крепости.
Назавтра штурмовые отряды танковой и мотодивизии силами двух пехотных батальонов при поддержке танков и артиллерии начали решительное наступление на линию крепостной обороны. Германская пехота поднялась на гребень валов, но атака вновь захлебнулась.
Особенно ожесточенное сражение развернулось в районе Брестских ворот.
Обеспокоенный командующий корпусом прибыл к месту событий, но и в его присутствии пехота не добилась успеха и отступила с тяжелыми потерями. Выстрелом снайпера был смертельно ранен личный адъютант генерала Гудериана подполковник Браубах.
Но и положение защитников становилось безнадежным. Их группировка была на грани уничтожения, потери убитыми и ранеными составляли 40 процентов, заканчивались снаряды и гранаты, помощи не было».
А спустя шесть дней против защитников Брестской крепости были брошены… части Красной Армии. Вот, как об этом рассказывает моряк-отставник Владимир Бешанов:
«После мощного артиллерийского налета в продолжавший держать оборону форт Брестской крепости [так называемый форт Сикорского] попытались ворваться два советских бронеавтомобиля. Первый из них защитники крепости подожгли выстрелом из пушки, второй свалился в ров. Затем в атаку трижды поднималась советская пехота, и каждый раз ее атака была отбита с потерями для атакующей стороны.
В последующие два дня вновь были предприняты попытки овладеть фортом атаками с разных направлений, после чего советские военачальники подошли к делу серьезно: была применена тяжелая артиллерия и предпринят массированный штурм.
Защитники форта понесли тяжелые потери, но снова удержали позиции. А вечером перед фортом появились советские парламентеры, предложившие обороняющимся сложить оружие и сдаться, на что получили отказ.
Однако все ресурсы обороняющихся были исчерпаны. Ночью старший офицер собрал последних защитников, поблагодарил их за службу и посоветовал всем способным самостоятельно выбираться из крепости».
Получилось, что защищавших Брестскую крепость сломить не удалось ни немцам, ни красноармейцам.
«Если вы не враги, оставьте нас в покое»
Что за фантасмагория? – воскликнет, вероятно, на этом месте недоумевающий читатель. О чем идет речь? О каких защитниках Брестской крепости, которых пытались атаковать как вояки Вермахта, так и бойцы Красной Армии?
Вношу ясность. Я привел документальный рассказ о поляках, героически защищавших Брестскую крепость в сентябре 1939 года – после того, как на Польшу напали Германия [1 сентября] и Советский Союз [17 сентября], развязав Вторую мировую войну.
Чтобы замолчать этот факт, в Советском Союзе потом и придумают особое, собственное название для войны с немцами – то, о котором я уже говорил. Назовут ее Великой Отечественной.
Между прочим, в сентябре 1939 года руководил обороной города Бреста и Брестской крепости 49-летний польский отставной генерал Константин Плисовский. Созданный им небольшой штаб наполовину состоял из офицеров запаса, среди которых были инвалиды Первой мировой войны[!], не пригодные к строевой службе. Начальником штаба стал подполковник Алензы Хорак, командующим пехотой — подполковник в отставке Юлиан Сосабовский, его заместителем — подполковник в отставке Константин Солтан, начальником связи — капитан Ежи Ежевски, полевой артиллерией командовал майор Станислав Комарницкий, зенитной батареей — капитан Станислав Малецки. Одной из групп жобровольцев-смельчаков, совершавших вылазки из крепости в расположение противника и уничтожавших его бронетехнику, командовал подпоручик Ежи Желиховский.
Польская группировка «Брест», узнал я от Владимира Бешанова, которого уже цитировал, состояла из маршевых батальонов 34-го, 35-го и 82-го пехотных полков, 56-го саперного батальона, 112-й и 113-й отдельных танковых рот, имевших на вооружении по 15 старых французских машин «Рено» FT-17, взвода танкеток TKS, 9-го автомобильного дивизиона, 49-го дивизиона полевой артиллерии, 3-й зенитной батареи, караульной роты, роты связи, отдельных групп офицеров и солдат различных родов войск и медико-санитарной службы. Силы польской обороны в общей сложности насчитывали четыре солдат и офицеров, 18 полевых орудий, восемь зениток, 36 танков и танкеток.
Гудериан же против них бросил 10-ю танковую дивизию, которая должна была наступать вдоль шоссе Чернавчицы — Брест, 20-ю моторизованную, двигавшуюся вдоль правого берега Буга, и 3-ю танковую дивизию, которой поручалось завершить окружение крепости с восточной и южной сторон.
И крепость выдержала натиск врага. Она выстояла.
А потом – 22 сентября 1939 года, в Бресте случился совместный парад войск Вермахта и Красной Армии. С немецкой стороны в нем участвовал 19-й моторизованный корпус генерала Гейнца Гудериана, а с советской — 29-я отдельная танковая бригада РККА комбрига Семена Кривошеина.
Повторю, если кто недопонял:
СОВМЕСТНЫЙ ПАРАД НЕМЕЦКИХ И СОВЕТСКИХ ВОЙСК — ЧЕРЕЗ ТРИ НЕДЕЛИ ПОСЛЕ НАЧАЛА ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.
Состоялся он польском городе Бресте, в котором на тот момент еще продолжали держать оборону — в форте Сикорского, защитники Брестской крепости.
Именно с ними — вечером 22 сентября, и начнут боевые действия красноармейцы.
А накануне командовавший ими комбриг Семен Кривошеин получил четкое указание командарма Василия Чуйкова [того самого, который в октябре 1943 года будет в лобовой атаке брать Запорожье, безжалостно бросив войска на заранее оборудованные огневые точки немцев]: не позднее 14.00 следующего дня занять Брест, который, согласно советско-германскому протоколу о демаркационной линии, отходил к СССР.
Совершив 120-километровый бросок, бригада таки достигла города.
Танкисты расположились на постой на восточной окраине, а комбриг прибыл в штаб генерала Гудериана — для координации последующих действий.
А знаете, что ответят защитники Брестской крепости советским парламентерам, выразившим «недоумение» по поводу сопротивления польских солдат, которых, оказывается, Красная Армия пришла… освобождать? А вот что: если русские не являются врагами, они должны оставить в покое польский форт.
Не напоминает ли вам, уважаемые читатели, происходившее в Польше в 1939 году события на Востоке Украины в 2014-м?
Очень похоже.
Однако вернемся в Брест, занятый 22 сентября 1939 года немецкими и советскими войсками.
Совместный парад советско-немецких войск
Слово – генералу Гудериану:
«В качестве вестника приближения русских прибыл молодой русский офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе их танковой бригады. Затем мы получили известие о демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая оставляла за русскими крепость Брест.
Затем было установлено, что район восточное демаркационной линии должен быть оставлен нами к 22 сентября. Этот срок был настолько коротким, что мы даже не могли эвакуировать наших раненых и подобрать поврежденные танки.
В день передачи Бреста русским в город прибыл комбриг Кривошеин, танкист, владевший французским языком; поэтому я смог легко с ним объясниться. Все вопросы, оставшиеся неразрешенными в положениях министерства иностранных дел, были удовлетворительно для обеих сторон разрешены непосредственно с русскими. Мы смогли забрать все, кроме захваченных у поляков запасов, которые оставались русским, поскольку их невозможно было эвакуировать за столь короткое время. Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией с обменом флагами в присутствии комбрига Кривошеина».
А теперь выслушаем советского комбрига:
«Сейчас я хотел бы уточнить вопросы о параде в Бресте в честь германских войск, уходящих из города», — завил мне Гудериан. «Какой парад вы имеете в виду?» – спросил я. «Как какой парад? Парад немецких войск и ваших славных танкистов», — ответил Гудериан. «Я не могу вывести на парад людей и танки без того, чтобы не привести их в должный вид – после 120-километрового ночного марша». «Если я правильно вас понял, вы, генерал, хотите нарушить соглашение вашего командования с командованием немецких войск? — ехидно спросил меня Гудериан. «Нет, соглашение, заключенное моим командованием для меня непреложный закон. Нарушать его я не собираюсь. Заключая соглашение, мое и ваше командование, я убежден, не имело в виду устраивать такой парад, в котором одна часть войск будет дефилировать после длительного отдыха, а другая — после длительного похода». «Пункт о параде записан в соглашении, и его нужно выполнять», — настаивал Гудериан. «Этот пункт соглашения мы с вами выполнить должны так, — в категоричной форме предложил я: — в 16 часов части вашего корпуса в походной колонне, со штандартами впереди, покидают город, мои части, также в походной колонне, вступают в город, останавливаются на улицах, где проходят немецкие полки, и своими знаменами салютуют проходящим частям. Оркестры исполняют военные марши».
Гудериан долго и многословно возражал, настаивая на параде с построением войск на площади. Видя, что я непреклонен, он, наконец, согласился с предложенным мною вариантом, оговорив, однако, что он вместе со мною будет стоять на трибуне и приветствовать проходящие части.
В 16.00 я и генерал Гудериан поднялись на невысокую трибуну.
За пехотой пошла моторизованная артиллерия, потом танки. На бреющем полете пронеслись над трибуной десятка два самолетов. Потом опять пошла пехота на машинах.
Наконец парад окончился».
Послесловие
Уходя из Бреста, немцы передали советскому командованию всех польских плененных солдат и офицеров. В их числе были защитники Брестской крепости и тяжелораненые. Пленных, отделив солдат от офицеров, содержали в городской тюрьме и крепостных казематах, используя на работах по расчистке завалов в крепости. После сортировки и проверки большинство рядовых, в первую очередь жителей Западной Белоруссии и Западной Украины, отпустили по домам. Офицеров, полицейских, жандармов и раненых, отделив медперсонал, в течение октября-ноября под конвоем доставляли на железнодорожную станцию, грузили в вагоны и вывозили на Смоленщину — в Катынские лагеря, где почти все они сгинули.
***
Из воспоминаний очевидцев:
«22 сентября 1939 года отец повел меня на площадь. По городу только и разговоров было, что о приближении русских. По дороге со Шпитальной в сторону Унии Любельской повернул оркестр из местных — судя по красным повязкам с серпом и молотом, членов КПЗБ [компартия Западной Белоруссии]. А по Ягеллонской шла танковая колонна русских. Башни танков имели с боков приваренную длинную скобу, чтобы держаться десанту.
Солдатики-пехотинцы все какие-то заморенные. Помню, как они курили. Достанет боец мешочек с табаком, из обрывка газеты смастерит самокрутку, долго высекает искру кресивом о кусок напильника, раздует фитилек, прикурит… А у немца хитрый портсигар: заложит бумажку, крутнет – и готово.
Колонна вермахта уже стояла наизготовку. Перед воеводством, теперешним облисполкомом, — небольшой деревянный помост [трибуна] и флагшток с германским флагом. Русские повернули с Ягеллонской на Унии и остановились. Немецкий чин в шинели с красной генеральской подкладкой и русский комбриг пожали руки. Прошли подразделения, два командира сказали речи. Потом опустили немецкий флаг, подняли советский. Последняя немецкая колонна, печатая шаг, двинула в сторону Граевского моста, повернула влево на Каштановую, в сторону крепости, а дальше за Буг. КПЗБовцы стали выкрикивать: «Да здравствует советская власть!»
*
«Сначала промаршировали немцы. Военный оркестр играл незнакомый мне марш. Затем в небе появились немецкие самолеты. Красноармейцы шли вслед за немцами. Они совершенно не были на них похожи: шли тише и не печатали шаг коваными сапогами, так как были обуты в брезентовые ботинки. Ремни у них были также брезентовые, а не кожаные, как у немцев. Кони, тянувшие советские орудия, были малорослы и неприглядны, упряжь лишь бы какая… За советской артиллерией ехали гусеничные тракторы, которые тянули орудия более крупного калибра, а за ними двигались три танка…»
Владимир ШАК
Фото из Бундесархива Германии и открытых Интернет-источников
Брест-Литовск, 22 сентября 1939 года: совместный парад войск Вермахта и Красной Армии
Брест-Литовск: немецкие офицеры в расположении советской воинской части
Брест-Литовск: немецкий и советский офицеры с польским железнодорожником
Брест-Литовск: немецкие солдаты с командирами 29-й танковой бригады Красной Армии
Брест-Литовск: немецкие генералы совещаются с батальонным комиссаром Владимиром Боровицким
Брест-Литовск: танки Т-26 из состава 29-й танковой бригады Красной Армии едут по городу
Брест-Литовск: солдаты Вермахта с красноармейцем на советском бронеавтомобиле БА-20
Комментарии:
нет комментариев