Мало кто знает, что очень скоро после смерти Сталина, 29 сентября 1953 года, вышло постановление Совета Министров СССР, положившее начало подготовке как Вооруженных Сил, так и страны в целом к действиям «в особых условиях». Именно так тогдашние вожди СССР понимали… использование атомного оружия на территории Советского Союза – против советских людей.
И спустя год, 14 сентября 1954-го, в ходе войсковых учений с применением атомного оружия 45 тысяч военнослужащих Советской Армии оказались накрытыми атомным взрывом на Тоцком полигоне в Оренбургской области. Мощность сброшенной на полигон бомбы в два раза превышала мощность атомной бомбы, сброшенной американцами на Хиросиму. В историю Тоцкие учения, которыми лично руководил «маршал Победы» Георгий Жуков, вошли под кодовым названием «Операция «Снежок».
Что должны были делать участники учений
Целью учений была практическая отработка «прорыва подготовленной тактической обороны противника с применением атомного оружия».
Для наступающей стороны [«восточных»] была поставлена задача.
«Прорыв стрелковым корпусом подготовленной тактической обороны противника с применением атомного оружия».
Для обороняющейся стороны [«западных»] задача заключалась в следующем.
«Организация и ведение обороны в условиях применения атомного оружия».
План «восточных».
успех наступления 128-го корпуса на позиции 270-й дивизии «западных» предполагалось обеспечить тремя атомными бомбами. Взрыв первого атомного боеприпаса планировалось провести над позициями полковых резервов и основной артиллерийской группировки «западных». Одновременно с этим проводился авиационно-артиллерийский налет на их передовые позиции. Наступление «восточных» через расстроенные передовые позиции должно было сопровождаться вторым атомным ударом по наиболее важному опорному пункту в тылу дивизионной обороны «западных». Этот удар и последующий прорыв должны были окончательно расстроить оборону первой полосы «западных». Третий атомный взрыв должен был подавить обороняющихся в полосе корпусных резервов и по возможности обеспечить ее последующий прорыв с ходу.
План «западных».
270-я дивизия должна была организовать эффективную оборону в условиях сильного артиллерийского и авиационного воздействия, в том числе атомного, затруднить наступление «восточных» и подготовить успех контрудара своей 73-й механизированной дивизии из резерва корпуса. Успех контратаки «западных» предполагалось обеспечить атомным ударом по наступающим войскам «восточных».
Еще раз повторю для тех, кто невнимательно прочитал изложенное выше.
атомную бомбу маршал Жуков отдаст приказ сбросить на полигон, на котором находились только советские войска. Вот так в СССР коммунизм строили – с атомным «Снежком», чтобы не скучно было строителям(((
«Прямо у меня над головой разворачивался атомный гриб»
В 1997 году мне удалось отыскать в Запорожье одного из участников учений на Тоцком полигоне — кадрового военного Константина Шаповала, который в 1954 году носил погоны старшего лейтенанта. Выжил он, как сам считал, только потому, что добросовестно выполнил указание командования и перед учениями надел новую форму, выданную офицерам полка [а остальные ее спрятали в чемоданы]. Как выяснилось, форма та была пропитана… специальным защитным свинцовым раствором. Причем об этом стало известно только после окончания учений.
…В конце мая 1954 года воинскую часть гвардии старшего лейтенанта Константина Шаповала подняли по боевой тревоге и спустя несколько часов она покинула станцию Бровары Киевской области. Никто из офицеров тогда еще не догадывался, какая участь уготована им и их солдатам стратегами из Генерального штаба.
— В те майские дни, — рассказал мне при нашей давней встрече Константин Максимович, — наш 2-й гвардейский инженерно-саперный полк находился под Каневом, в Ржищевских лагерях. Поставили палатки, стали обустраиваться, и вдруг – боевая тревога. И сразу – на станцию, на погрузку. Даже в казармы не зашли. И по «зеленому коридору» помчались до Тоцка, что в Оренбургской области. С оружием и боевой техникой.
— Для чего вас в Тоцк перебросили, сразу поняли?
— Только через трое суток стало ясно, что готовятся крупнейшие военные учения.
— Непосредственно перед вашей ротой какая была поставлен задача?
— Один взвод придавался группе офицеров-атомщиков из министерства обороны, второй отвечал за имитацию артиллерийского огня во время учений. Но, как назло, накануне командир этого взвода заболел. И меня назначили на его место.
— О том, что на полигон будет сброшена атомная бомба, вы знали?
— Да, знали заранее. Нам объявили. бомба будет сброшена с самолета в 9.30 14 сентября.
— Войска к этому моменту где сосредоточились?
— На десятикилометровом рубеже от предполагаемого места взрыва.
— А после взрыва?
— Через 15 минут после взрыва атомной бомбы офицеры должны были поднять свои подразделения в учебную атаку.
— А где лично вы находились?
— Тоже в десяти километрах от предполагаемого эпицентра взрыва.
— В траншее?
— В траншее полного профиля. Сидели на корточках, двумя руками зажав глаза и уткнувшись в колени.
— И как далее развивались события?
— Через какое-то время я услышал, как к полигону приближается самолет. И сразу – ярчайшая вспышка.
— Как молния?
— Нет, вспышка, растянутая на несколько секунд. С усилением и затуханием.
— Какое ощущение возникло?
— Казалось, будто в киселе находимся. И за вспышкой последовал громовой разряд, тоже растянутый во времени. И тут же – порыв сильного, обжигающего ветра, с которым я уловил запах бензина. «Техника же рядом», — пронеслась мысль. А за ней другая. «Опять обманули. Никакого атома не существует. Очередная имитация». Потом слышу, зашевелились мои солдатики. Я открыл глаза и глянул в небо.
— А там…
— С черно-красными языками бушующего внутри пламени разворачивался атомный гриб. Прямо у меня над головой.
— Какая команда последовала за взрывом?
— «По машинам!» Я ее продублировал, солдатики мои поднялись из траншеи и, как только мы отъехали от холма, встретили разведчиков-дозиметристов. Они закричали нам. «До Ольшанки уровень радиации ноль!» А от Ольшанки нам предстояло одолеть до огневого рубежа около трех километров.
— И что вы увидели на месте?
— Увидели, что на полигоне бушует огонь. Горят трава, кустарники. Мы стали сбивать пламя, чтобы оно до нашей взрывчатки не добралось. А дальше… я по телефону отдавал команды и солдаты взрывали тротиловые шашки. На каждого из них приходилось по 400 килограммов взрывчатки. И все это время – до четырех часов дня, через эпицентр атомного взрыва шли войска.
— Атомный гриб над полигоном когда рассеялся?
— Приблизительно через час. Ушел в сторону города Чкалова.
— Давайте еще раз уточним. через какое время после взрыва атомной бомбы войска пошли в атаку?
— Через 15 минут, как и мы. Атомный гриб еще висел в воздухе, а техника уже вовсю двигалась. Командиры – на головных танках.
— Количество прошедших через эпицентр взрыва войск как-то можете оценить?
— Тысячи людей прошли. Тысячи!
— Что из себя представлял полигон после взрыва атомной бомбы?
— Уже километра за три до эпицентра взрыва земля была покрыта коркой шлака. От могучего дубового леса не осталось и следа – он превратился в пыль. Попадались, правда, кое-где поваленные молодые деревца. Даже не поваленные, а вдавленные в почву. Словно по ним тысяча танков промчалась. От места же взрыва – примерно в радиусе с километр, земля лежала ярусами. Как можно было догадаться, в момент взрыва верхний слой почвы сместился от эпицентра, а после взрыва, когда в эпицентре образовался безвоздушный мешок, земля атомным вихрем была увлечена назад. Так она и застыла причудливыми волнами… В связи с тем, что бомба от предполагаемой точки падения отклонилась на 250 метров, непосредственно в эпицентре взрыва оказалось зенитное орудие с датчиком, фиксировавшим уровень радиации. Найти его было поручено взводу лейтенанта Ткаченко… Орудие его солдаты обнаружили на пятиметровой глубине. Вот и судите о силе атомного взрыва.
— Подолгу солдаты работали в зоне со сверхвысокой радиацией?
— По 15 минут.
— И все обошлось?
— Лейтенант умер через три месяца после учений. Думаю, и его солдаты недолго протянули.
— Лично на вас какое впечатление произвел атомный взрыв?
— Страха я не испытывал. А не было его потому, что я не верил ни в какую радиацию. Да, разрушения видел, но чтобы взрыв как-то повлиял на организм человека… Это не укладывалось в голове.
— Но потом последствия взрыва таки ощутили на себе?
— Буквально через неделю! И каждый год приходилось поправлять здоровье. Но в 1958-м у нас поменяли медицинские книжки. И причину того или иного заболевания уже невозможно стало определить. А у меня появились проблемы с печенью, да и общая какая-то усталость ощущалась…
— После учений вы сразу вернулись в Украину?
— Не сразу. Нашу часть оставили отстраивать села, разрушенные взрывом бомбы… В районе полигона ведь 14 сентября сгорели пять населенных пунктов. Моей роте досталось село Маховка.
— А люди?
— Людей выселили за месяц до учений в Бузулук.
— На каком расстоянии от полигона строили села?
— В сорока километрах. А через два года я встретил офицера из Тоцких лагерей. «Ну, как там Маховка? – спрашиваю у него. – Стоит?» «Следующей же весной,- отвечает, — разобрали ее жители свои хаты и вернулись на старое место».
Баранов в дотах приковывали к пулеметам
— Кто из высших государственных чиновников принимал участие в учениях?
— Жуков [первый заместитель министра обороны СССР], Булганин [министр обороны СССР] и Хрущев [Первый секретарь ЦУ КПСС]. Открытый правительственный наблюдательный пункт располагался на горе Медвежьей – в 13 километрах от эпицентра взрыва. У Булганина даже взрывной волной сорвало с головы маршальскую фуражку.
— Нашли ее?
— Где там! Исчезла навсегда.
— Вы сами в те дни кого видели?
— За десять дней до взрыва прошла генеральная репетиция учений. Восьмая воздушная армия бомбила на полигоне позиции условного противника. Сотни самолетов участвовали в воздушном налете.
— Под «условным противником» кто подразумевался?
— Американская бригада, занявшая оборону в районе горы Каланчевой. Для этой бригады мы перед учениями готовили муляжи и прочий реквизит. После того, как самолеты ушли, на полигоне появилась правительственная комиссия по главе с Хрущевым. А наша рота расчищала проезд для машин комиссии.
— Хрущев был в форме?
— Да, в генеральском мундире. Жуков – в комбинезоне, а на Булганине я разглядел только китель.
— Как была оценена воздушная атака, не знаете?
— Доля поражения бригады составила всего шесть процентов.
— А 14 сентября как далеко находился эпицентр взрыва атомной бомбы от позиций бригады «условного противника»?
— В пяти километрах.
— Основную силу атомного удара на себя тоже муляжи приняли?
— Нет, живые существа. Трое суток подряд на полигон гнали лошадей, свиней, баранов.
— Им и военная техника в «обслуживание» доверена была?
— Да, даже солдатское обмундирование на обреченных животных цепляли — для того, видимо, чтобы потом замерить на нем уровень радиации. Мне, например, видеть приходилось барана, прикованного в доте к искореженному пулемету.
— И на каком расстоянии от эпицентра взрыва дот «держал оборону»?
— В четырехстах метрах.
— «Пулеметчик» посмертно был как-то отмечен командованием?
— Его живым извлекли из дота! А вот барана из хорошо оборудованного убежища метров на сто выбросило вместе с цепью, которой он был прикован. А его собрат по несчастью, прятавшийся в дальнем углу убежища, выжил! Невредимых животных мы находили даже в уничтоженных взрывом траншеях. Все их деревянные детали сгорели до пепла, а обитателей траншей огонь, бывало, не трогал.
— А техника как перенесла атомный удар?
— По разному… В мощном укрытии с сорванным потолком я видел танк, вбитый в землю по днище. Но в нем ни солярка не загорелась, ни снаряды не сдетонировали. В другом месте обнаружили еще два танка. Один сгорел полностью – топливо, видимо, из баков сочилось. А второй танк, совсем новый, кстати, который не на боку даже лежал, а на башне, перевернули на гусеницы, завели и поехали.
— Как поехали? Он же из эпицентра атомного взрыва!
— Видите ли, в чем дело… Никто тогда на радиацию внимания не обращал.
— Что, дезактивации техники и местности не проводили?
— Нет, конечно.
— Но это же кошмар!
— Согласен, кошмар. Но это я сейчас понимаю. А тогда…
— Хотя какая-то защита была у участников учений?
— Офицерам выдали комплект обмундирования нового образца: сапоги, шинель, брюки, китель, плащ-накидку. И объявили: это, мол, вам подарок от министра обороны. В новой форме вы должны занять свои рубежи на полигоне. Не жалейте ее, не прячьте в чемоданы…Но почти никто не послушался: спрятали офицеры подальше «подарок министра», немалую стоимость которого у нас потом все же вычли из жалования.
— Вы тоже пожалели?
— Единственным офицером в полку, выполнившим распоряжение об использовании новой формы, был я. И это, как оказалось, меня и спасло: обмундирование было пропитано защитным свинцовым раствором.
— И никому об этом перед учениями не сказали?
— Никому!
Трудно было однозначно утверждать: то ли действительно четкое исполнение указаний начальства повлияло, то ли офицер-гвардеец из Запорожья под счастливой звездой родился, но факт оставался фактом: ко второй половине девяностых годов, когда мы и общались с ним, из его полка в живых оставался…лишь он один.
Владимир ШАК
Фото из открытых Интерент-источников и из документального фильма о Тоцких учениях
Район проведения учений
Командующий учениями маршал Георгий Жуков
Маршал Жуков на полигоне
Над Тоцким полигоном разворачивается атомный гриб
Гриб развернулся!
Так выглядела атомная бомба, которую сбросили на головы советских солдат
Последствия взрыва атомной бомбы на Тоцком полигоне
***
Ход учений 14 сентября 1954 года
Все данные приведены по местному времени.
5.00. В соответствии с приказом командующего, в зоне проведения учений прекращается движение одиночных лиц и машин. Передвижение разрешено только в составе групп с ответственными офицерами.
6.00. Самолет-носитель Ту-4А с атомной бомбой на борту в сопровождении двух Ил-28 и двух МиГ-17 взлетает с аэродрома Владимировка близ города Ахтубинска Астраханской области [около 800 км от Тоцкого полигона].
6.00-7.00. Население в районе восемь-двенадцать километров от центра взрыва отводится в естественные укрытия [балки, овраги] вблизи населенных пунктов.
8.00-8.30. Население в районе 12-15 километров от центра взрыва выводится на открытые пространства на расстоянии 15-30 метров от строений.
9.00. Прекращается всякое передвижение в районе проведения учений. Войска находятся на исходных позициях.
9.05. Подается сигнал «Подготовиться, занять укрытия».
9.20. Командование принимает последние доклады о метеорологической обстановке; принимается, протоколируется и утверждается решение о взрыве атомной бомбы; экипажу самолета-носителя отдается по радио соответствующий приказ.
9.25. Отдается сигнал «Атомная тревога» [радиокомандой «Молния», звуком сирены и орудийным выстрелом]. Войска занимают укрытия и убежища. Экипажи танков и самоходных артиллерийских установок занимают места в машинах и закрывают люки. Население и незанятые в учении военнослужащие в районе восьми-пятнадцати километров от центра взрыва ложатся на землю.
9.34. Самолет-носитель на высоте восемь тысяч метров производит сброс бомбы.
9.34.48. Воздушный атомный взрыв над позицией условного противника. Высота взрыва — 350 метров, отклонение от цели 250-280 м в северо-западном направлении.
9.40. Заканчивается прохождение воздушной ударной волны; отдается сигнал «Отбой атомной тревоги»; артиллерия «восточных» начинает артподготовку по позициям условного противника; подразделения нейтральной радиационной разведки начинают движение к месту взрыва.
9.42-9.43. Радиоактивное облако достигает высоты 13-15 тысяч метров, имея по горизонту диаметр шесть тысяч метров. Сильным ветром облако относится в восточном направлении со скоростью до 90 км/ч и начинает рассеиваться. Также начинает рассеиваться поднятый с земли пылевой столб.
9.55-10.00. Авиация «восточных» наносит удар по наземным целям условного противника. При этом 39 Ил-28 и шесть МиГ-17 пересекают «ножку» атомного гриба.
10.10. Пылевой столб атомного взрыва рассеивается; «восточные» завершают артподготовку и с исходных позиций [пять километров восточнее эпицентра взрыва] начинают наступление на позиции условного противника.
10.15. Дозоры нейтральной радиационной разведки прибывают в район взрыва, обозначаются предупредительными знаками границы зон заражения.
11.00. Дозоры нейтральной радиационной разведки полностью завершают обозначение зон заражения. 25 р/ч — 300 м от эпицентра [запретная для передвижения зона]; 0,5 р/ч — 500 м; 0,1 р/ч — 850 м; «восточные», преодолев первую позицию условного противника, размещают личный состав на технику, наступление продолжается в предбоевых порядках [колоннах].
12.00. «Западные» занимают полосу обороны дивизии в четырех километрах западнее эпицентра взрыва; передовые отряды «восточных» достигают района взрыва.
12.10-12.15. Первый эшелон «восточных» достигает района взрыва.
13.00. «Восточные» производят условный атомный взрыв [бомбы-имитатора] в полосе резервов дивизии «западных».
13.40. Передовой отряд и первый эшелон «восточных», используя результат условного атомного взрыва, развивают наступление на позиции «западных»; резервная механизированная дивизия «западных» контратакует.
14.40. «Восточные» отбивают контратаку и производят условный атомный взрыв [бомбы-имитатора] в полосе корпусных резервов «западных».
15.30. «Западные», опасаясь окружения и прикрываясь дымами, выходят из боя; «восточные» преследуют.
16.00. Войскам дается отбой, учение заканчивается.
***
17 сентября 1954 года центральные газеты Советского Союза опубликовали сообщение ТАСС. «В соответствии с планом научно-исследовательских работ, в последние дни в Советском Союзе было проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытаний было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решать задачи по защите от атомного оружия».
Самолет с бомбой заходит на цель
Бомба сброшена!
Бомбу на полигон доставил подполковник Василий Кутырчев
Памятный знак в эпицентре взрыва
Комментарии:
нет комментариев