Проблемы Национального агентства противодействия коррупции (НАПК, или НАЗК по-украински) «расплескались» уже далеко за стенами кабинетов агентства. 3 апреля член НАПК Руслан Рябошапка на своей странице в Facebook писал о кризисе в этой госструктуре как о факте свершившемся и публично вызывал свою формальную начальницу – Наталью Корчак – «на разговор», внеочередное заседание агентства. Она в свою очередь ранее в тот же день разослала коллегам странное по структуре письмо, главная мысль которого, судя по всему – «не вам меня судить». В частности, Наталья Корчак подчеркивает (в прямом смысле этого слова), что «мова іде про добровільну відставку» и НАПК подотчетно и подконтрольно Верховной Раде. Последнее, впрочем, является спорным тезисом.

 

Пожар внутри и вокруг нацагентства разгорается уже как минимум полгода. Да и могло ли быть иначе, если и формировалась эта структура со скандалами и позже всех новых антикоррупционных органов. К слову, ПОЗИЦИЯ в то время указывала на то, что все эти новосозданные органы несмотря на заявленную независимость находятся как раз в значительной зависимости от той или иной ветви власти, фактически – от того или иного клана во власти. Доказательств долго ждать не пришлось: из государственных антикоррупционеров лишь НАБУ отметилось громкими делами, да и то вызывающими вопросы скептиков.

 

Первая волна

Напомним, что первая волна электронного декларирования, проходившая минувшей осенью, охватила первых лиц государства: как чиновников самого высокого ранга, так и народных депутатов. Технических проблем была масса: декларации то не регистрировались, то сами по себе удалялись. Тем не менее, с горем пополам они были собраны и изучены как в СМИ, так и активистами. И, как ни удивительно, узнали мы много нового и интересного: не столько об имуществе власть имущих, сколько об их отношении к своему же государству. Нардеп Владимир Парасюк, например, посчитал декларацию подходящим местом для шутки, что часы за 8 тысяч гривен ему подарил «святой Николай». А министр МВД Арсен Аваков задекларировал «сценарий в виде рюкзаков» (именно так! И не пробуйте понять) – «остроумный» намек на скандал с закупкой рюкзаков для Нацгвардии, в центре которого оказалось семейство Аваковых. (Из-за всех этих шуток-прибауток естественно мало кто обратил внимание на задекларированный министром, например, эстамп авторства Пабло Пикассо, и другое имущество элитного уровня).

 

Таких «откровений» в декларациях была масса. И что же НАПК, которое должно было эти документы проанализировать? Ничего. Почти. В нескольких тысячах деклараций агентство отыскало «аж» 10 подозрительных. Но и те не превратились в дела. В феврале 2017-го в СМИ появилась информация о первом госслужащем, которого собираются судить за неподачу декларации. На поверку выяснилось, что налоговик идет под суд за

взятку в несколько тысяч долларов. Проблемы же с декларированием ему вменяют в довесок.

 

Как я провел год

Первая волна е-декларирования, по итогу очень гладко прошедшая для топ-госслужащих и нардепов стала сигналом: «Можно все!». Теперь чиновники не стесняются и не боятся «подсвечивать» свои большие доходы, «маетки», невесть откуда взявшиеся предметы роскоши, фирмы в других государствах... И точно так же не стесняются их внезапно скрывать.

 

У генпрокурора Юрия Луценко, например, «пропали» из декларации информация о доходах сына, столичная коммерческая недвижимость и квартира в Ровно, пишут «Вести». Что, впрочем, не помешало нардепу Ирине Луценко задекларировать доход от аренды этой недвижимости. Зато у семьи генпрокурора добавились подарки на 230 тысяч. Упомянутый уже Арсен Аваков, согласно свежей декларации, заработал в МВД за 2016-й почти вдвое больше, чем за 2015-й. С коллекционными винами, дорогими украшениями и произведениями искусства министра – все в порядке, можно не переживать. Главный военный прокурор Анатолий Матиос по итогам 2015-го имел 150 тысяч грн наличными. Теперь – в 10 раз больше, 1,5 млн грн. А глава УГО Валерий Гелетей за год обзавелся мерседесом за 15 млн грн и квартирой вдвое большей (и втрое дороже), чем была у него год назад. Не для всех 2016-й был очередным годом выживания...

 

Легализация

Назовем вещи своими именами. Если вы подаете декларацию с любыми выдуманными или реальными данными – и после этого не несете никакой ответственности, а сама проверка проходит формально, если вообще проходит, значит вы на самом деле не задекларировали, а легализовали свое имущество и заработки. Вот у меня как будто не было нечего, а теперь как будто ниоткуда появилось все – с самыми фантастическими объяснениями происхождения. Нардеп Сергей Мельничук, задекларировавший триллион гривен наличными (естественно, несуществующий в природе), как раз об этом и говорил...

 

Соответственно НАПК на практике оказался органом легализации, отмывания собственности и доходов. Лучшее противодействие коррупции – отмывание коррупционных доходов.

 

Хотя нет, это несправедливая оценка антикоррупционной госструктуры. Были ведь на ее счету и мощные расследования! У нардепа Сергея Лещенко, например, выявили «слишком подозрительные» доходы в $300 за чтение лекций в Киево-Могилянской академии и Украинском католическом университете. Или вот Юлия Марушевская из команды экс-губернатора Одессы Михаила Саакашвили, по мнению НАПК, могла нарушить закон при начислении сотрудницам к 8 Марта и себе тоже премий в 500 грн. Куда там кипрским офшорам и панамским компаниям – вот где народные деньги!

 

Конечно, совершеннейшим совпадением является то, что Лещенко и Марушевская – антагонисты действующей власти – попадают в поле зрения НАПК по таким смешным поводам, а топ-чиновники – нет.

 

В то же время у главы НАПК Натальи Корчак с доходами все в порядке: по информации Сергея Лещенко, за 4 последние месяца 2016 года чиновница получила суммарно 700 тысяч гривен! 180 тысяч грн – в октябре, по 120 тысяч – в ноябре и конце декабря, 260 тысяч – в начале декабря! Такой разброс объяснить просто: оклады могут составлять и 10% от этих сумм, а все остальное – премии и надбавки. Куда там Марушевской с пятью сотнями.

 

Такие огромные зарплаты обычно объясняют тем, что хорошо зарабатывающий чиновник не берет взятки. Но в данном случае сама зарплата выглядит как взятка! Бери официально столько, сколько получают топ-менеджеры в промышленности, главное – не трогать «хороших людей». Ну и, конечно, приходится собирать на себя весь негатив и критику по декларациям. Впрочем, это не такие уж сложные обязанности, если учесть, что реальность проведения проверок деклараций – под вопросом.

 

Дмитрий ЕГОРОВ